ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 11.02.2003
"ДЕЛО "ХАММЕРН (HAMMERN) ПРОТИВ НОРВЕГИИ" [рус., англ.]
Официальная публикация в СМИ:
Постановление на русском языке подготовлено для публикации в системах КонсультантПлюс.
Постановление на английском языке получено с сервера Европейского суда по правам человека .
Тип документа
Многосторонний документ (кроме СНГ)
Договаривающиеся стороны
Текст Постановления на английском языке см. в документе.
[неофициальный перевод] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
БЫВШАЯ ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "ХАММЕРН (HAMMERN) ПРОТИВ НОРВЕГИИ"
(Жалоба № 30287/96)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
(Страсбург, 11 февраля 2003 года)
По делу "Хаммерн против Норвегии" Европейский суд по правам человека (Бывшая Третья секция), заседая Палатой в составе:
--------------------------------
<*> Перевод на русский язык Берестнева Ю.Ю., Виноградова М.
Ж.-П. Коста, Председателя,
В. Фюрмана,
Л. Лукайдеса,
П. Куриса,
Ф. Тюлькенс,
К. Юнгвирта,
Х.С. Грев, судей,
а также при участии С. Долле, Секретаря Секции Суда,
заседая 17 сентября и 21 января 2003 г. за закрытыми дверями,
вынес 21 января 2003 г. следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (№ 30287/96), поданной в Европейскую комиссию по правам человека 14 декабря 1995 г. против Королевства Норвегия подданным Норвегии Ульфом Арне Хаммерном (Ulf Arne Hammern) (далее - заявитель) в соответствии с бывшей статьей 25 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. Интересы заявителя в Европейском суде представлял К. Вииг (C. Wiig), адвокат из г. Трондхейм (Trondheim). Власти Норвегии были представлены Ф. Эльгесемом (F. Elgesem), который являлся Уполномоченным Норвегии при Европейском суде по правам человека до июня 2002 г., когда он ушел из службы Генерального атторнея (по гражданским делам) (Attorney-General's Office (Civil Matters)). После его ухода власти Норвегии были представлены Х. Харборгом (H. Harborg), сотрудником той же службы.
3. Заявитель утверждал, что основания, на которых национальные суды отклонили его иск о возмещении вреда, причиненного во время разбирательства уголовного дела, по которому он был оправдан, нарушали пункт 2 статьи 6 Конвенции.
4. 1 ноября 1998 г., в день вступления в силу Протокола № 11 к Конвенции (пункт 2 статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции), жалоба была передана на рассмотрение в Европейский суд.
5. Жалоба была передана на рассмотрение бывшей Третьей секции Европейского суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В соответствии с пунктом 1 правила 26 в рамках бывшей Третьей секции была создана Палата, которая должна была рассматривать данное дело (пункт 1 статьи 27 Конвенции).
6. 11 сентября 2001 г. Палата решила, что в интересах правильного осуществления правосудия необходимо рассмотреть настоящее дело совместно с делами "O. против Норвегии" (O. v. Norway), "Рингвольд против Норвегии" (Ringvold v. Norway) и "Y. против Норвегии" (Y. v. Norway) (жалобы № 29327/95, № 34964/97 и № 56568/00 - пункт 2 правила 43 Регламента).
7. 11 сентября 2001 г. Европейский суд признал жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.
8. 1 ноября 2001 г. Европейский суд сменил состав секций (пункт 1 правила 25 Регламента). Тем не менее, дело осталось в бывшей Третьей секции.
9. 17 сентября 2002 г. во Дворце прав человека в Страсбурге состоялось открытое слушание дела (пункт 2 правила 59 Регламента).
В Европейский суд явились:
a) от властей Норвегии:
Х. Харборг, служба Генерального атторнея (по гражданским делам), Уполномоченный Норвегии при Европейском суде по правам человека,
Ф. Эльгесем (F. Elgesem), адвокат, представитель/советник,
К. Каллеруд (K. Kallerud), старший прокурор, Генеральный прокуратура,
Е. Хольмедаль (E. Holmedal), атторней, служба Генерального атторнея (по гражданским делам),
Т. Стеен (T. Steen), атторней, служба Генерального атторнея, советники;
b) от заявителя:
К. Вииг, представитель,
У. Хаммерн, заявитель.
Европейский суд заслушал выступления Крокейде (Krokeide) (представитель O., который затронул общие вопросы, относящиеся как к его делу, так и к делу Хаммерна), Виига, Эльгесема.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
10. Заявитель родился в 1949 г. и проживал в г. Бьюгн (Bjugn).
11. Глава социальной службы муниципалитета г. Бьюгн обратился в местную полицию 10 марта 1992 г., после получения нескольких сообщений из Ботнгардского ({Botngard}) <*> детского сада, в которых указывалось, что заявитель, работавший в то время помощником в этом учреждении, домогался до одного или нескольких детей в этом детском саду. Было возбуждено уголовное дело. 13 марта 1992 г. заявитель был допрошен. Он отрицал все обвинения. В тот же день заявитель был временно отстранен от исполнения своих трудовых обязанностей.
--------------------------------
<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
12. 1 сентября 1992 г. заявитель был официально обвинен по статьям 195, 198 и 228 Уголовного кодекса (straffeloven) в совершении различных половых преступлений против несовершеннолетних, предположительно совершенных в детском саду против двух детей, и по статье 192 Уголовного кодекса в совершении преступления против одного из этих детей. 12 октября 1992 г. число потерпевших детей из детского сада в соответствии с обвинительным заключением увеличилось до 14, а 21 октября 1992 г. было принято новое обвинительное заключение, в котором упоминалось 15 детей. 9 января 1993 г. число потерпевших от половых преступлений детей в обвинительном заключении снова увеличилось и составляло 36 названных человек плюс неизвестное количество детей в детском саду.
13. 9 января 1993 г. еще шесть человек были обвинены в совершении половых преступлений, касавшихся того же дела: жена заявителя, два работника детского сада и местный шериф.
14. Как следствие, заявитель содержался в предварительном заключении в течение трех сроков - соответственно 7, 7 и 32 дня - на протяжении 46 дней. В ходе следственных мероприятий в доме заявителя было проведено три обыска.
15. 22 сентября 1993 г. заявитель был официально обвинен по статьям 195, 198 и 213 Уголовного кодекса в предполагаемом совершении различных половых преступлениях против десяти детей из детского сада.
16. В тот же день были сняты обвинения с шести других обвиняемых. Позже они потребовали возмещения вреда в соответствии со статьями 444 и 446 Уголовно-процессуального кодекса (straffeprosessloven). Местный шериф получил 200000 норвежских крон в качестве компенсации морального вреда; пятеро других получили судебные приказы, в соответствии с которыми государство должно было выплатить каждому из них 200000 норвежских крон. Жена заявителя получила 140000 норвежских крон в качестве компенсации материального вреда.
17. Дело заявителя рассматривалось в Фростатингском Высоком Суде (Frostating High Court (lagmannsrett)), заседавшем в составе трех судей и суда присяжных, в течение 43 дней, с 15 ноября 1993 г. по 31 января 1994 г. После того, как присяжные заседатели отрицательно ответили на все 25 вопросов, касавшихся обвинения, заявитель был оправдан Судебным постановлением от 31 января 1994 г.
18. После этого заявитель подал в Высокий Суд ходатайство с требованием о возмещении вреда, предусмотренном статьями 444 и 446 Уголовно-процессуального кодекса.
Высокий Суд, заседая в составе двух судей, принимавших участие в рассмотрении уголовного дела против заявителя, и одного нового судьи (заменившего судью, председательствовавшего во время рассмотрения уголовного дела и отведенного из дела о возмещении вреда), провел устные слушания с 13 по 15 февраля 1995 г.
В своем Решении от 28 февраля 1995 г. Высокий Суд обязал государство выплатить заявителю полную сумму иска в размере 45000 норвежских крон в качестве компенсации материального вреда в соответствии со статьей 445, по которой "компенсация специального и несоразмерного вреда, причиненного уголовным преследованием" могла быть присуждена "на разумных основаниях при данных обстоятельствах". Кроме того, в соответствии со статьей 446 (сравни с 445), Высокий Суд присудил заявителю 125000 норвежских крон в качестве компенсации морального вреда, причиненного уголовным преследованием. Однако, на основании оценки, соответствующие части которой процитированы в решении Верховного суда ({Hoyesterett}), изложенном ниже (пункт 23 Постановления), Высокий Суд отклонил требование заявителя о дополнительной компенсации в соответствии со статьей 444, так как не была доказана вероятность того, что заявитель не совершал деяния, в котором он обвинялся. Высокий Суд ссылался на доказательства, представленные во время судебных слушаний в период с ноября 1993 года по январь 1994 года и во время устных слушаний по делу о возмещении вреда, проведенных в феврале 1995 года.
19. Заявитель обжаловал Решение Высокого Суда от 28 февраля 1995 г. в Апелляционный комитет Верховного суда ({Hoyesteretts kjaeremalsutvalg}). Он жаловался, что в Решении Высокого Суда содержались предположения об уголовной ответственности, и, соответственно, был нарушен пункт 2 статьи 6 Конвенции. Заявитель просил Верховный суд отменить Решение Высокого Суда.
20. Решением от 8 июня 1995 г., уведомление о котором было направлено заявителю по почте 20 июля 1995 г., Апелляционный комитет отклонил апелляцию заявителя, сочтя, что жалоба заявителя касалась применения Высоким Судом статьи 444 Уголовно-процессуального кодекса.
21. Обосновывая вышеупомянутое Решение, Апелляционный комитет напомнил, прежде всего, что в своем Решении, опубликованном в Norsk Retstidende, p. 721, Верховный суд утверждал (p. 725):
"Бремя доказывания отсутствия факта совершения деяния возлагается на обвиняемого. Достаточно показать, что вероятнее отсутствие данного факта, чем его наличие. Я не согласен с представителем подсудимого, что с обвиняемого снимается бремя доказывания, когда в соответствии с представленными доказательствами обе возможности кажутся одинаково вероятными. При такой оценке необходимо применять обычные стандарты доказывания, а требования к силе доказательств должны в определенной степени приспособлены к возможностям обвиняемого доказать, что он не совершал вменяемого деяния. Учитывая то, каким образом сформулировано данное положение, легко может возникнуть ситуация, при которой оправдание не является достаточным основанием для иска о возмещении вреда в случае, если обвиняемый не может освободиться от этого бремени доказывания. Я хотел бы подчеркнуть, что отклонение требования о возмещении вреда не опровергает и не ставит под сомнение предыдущее оправдание. Подобное дело по иску о возмещении вреда должно быть рассмотрено на независимой основе, и правила доказывания по таким делам не отличаются от правил доказывания, применяемых в обычных делах о возмещении вреда. Законодатель в качестве отправного пункта выбрал решение, при котором бремя финансовых убытков, причиненных возбуждением и разбирательством уголовного дела, которое было прекращено или завершилось оправданием обвиняемого, несет обвиняемый, если он не сможет доказать, что вероятно отсутствие факта совершения им вменяемого деяния".
22. Апелляционный комитет напомнил далее, что в вышеупомянутом деле Верховный суд рассмотрел связь между условиями возмещения вреда в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом и прецедентным правом Европейского суда по правам человека, а частности, Постановлением Европейского суда по делу "Шеканина против Австрии" (Sekanina v. Austria) от 25 августа 1993 г. (Series A № 266-A). Верховный суд пришел к выводу, что правила статьи 444 Уголовно-процессуального кодекса, как таковые, не противоречили пункту 2 статьи 6 Конвенции. Апелляционный комитет подтвердил, что собирается придерживаться данной точки зрения при оценке настоящего дела. Кроме того, Апелляционный комитет напомнил, что в своем Решении от 1994 года Верховный суд выразил следующее мнение относительно Постановления Европейского суда по делу "Шеканина против Австрии":
"(В данном деле) решающее значение придавалось обоснованию отклонения иска о возмещении вреда в конкретном деле. Если при обосновании отклонения иска о возмещении вреда возникло сомнение относительно правильности оправдания или если обоснование содержало предположения об уголовной ответственности, тогда связь с пунктом 2 статьи 6 Конвенции представляется проблематичной".
23. Далее Апелляционный комитет утверждал:
"Как отметила прокуратура в своем ответе на апелляционную жалобу, Высокий Суд должен был обосновать, почему он счел невыполненными условия удовлетворения требования о возмещении вреда, поданного в соответствии со статьей 444 Уголовно-процессуального кодекса. Апелляционный комитет должен определить, противоречило ли обоснование Высокого Суда требованиям пункта 2 статьи 6 Конвенции.
Апелляционный комитет ссылается на тот факт, что обоснование должно быть изложено в свете вышеупомянутых условий присуждения компенсации. Кроме того, очевидно, что Высокий Суд... знал нормы пункта 2 статьи 6 Конвенции, Постановление Европейского суда по делу Шеканина и Решение Верховного суда от 1994 г. В своем Решении по вопросу о возмещении вреда в соответствии со статьей 444 Высокий Суд после цитирования данного положения детально излагает содержание дела следующим образом:
"После вынесения Высоким Судом оправдательного приговора Хаммерн не является виновным в соответствии с уголовным правом. Данный вопрос не ставился перед Высоким Судом, поэтому он не будет рассматривать его. Настоящее дело касается требования о возмещении вреда, поданного Хаммерном. Вопрос в том, может ли Хаммерн доказать, учитывая правила доказывания права о возмещении вреда, что он не совершал деяния, инкриминированные ему в соответствии с обвинительным заключением".
Апелляционный комитет указывает на тот факт, что Высокий Суд четко указывает, что Хаммерн невиновен в соответствии с уголовным правом. Кроме того, в решении говорится, что требование о возмещении вреда должно быть рассмотрено на основе правил доказывания, применяемых согласно праву о возмещении вреда. Высокий Суд далее заключает вопреки содержанию представленных доказательств, что, если рассматривать дело в целом, Хаммерн "не доказал, что вероятно отсутствие факта совершения деяний, в которых он обвинялся".
Кроме того, в заключительных замечаниях было изложено:
"Когда Высокий Суд, рассмотрев дело в целом, пришел к выводу, что Хаммерн не освободился от бремени доказывания, учитывался также тот факт, что требования к силе доказательств должны быть в определенной мере приспособлены к возможности Хаммерна доказать, что он не совершал вменяемых ему деяний... Тем не менее, при оценке должны применяться обычные правила доказывания..."
Подкрепляя свое заявление о том, что обоснование Высокого Суда содержит предположения об уголовной ответственности, Хаммерн указывает на некоторые промежуточные отрывки, в которых Высокий Суд утверждает:
"Медицинские эксперты при проведении экспертизы пришли к выводу, которые практически подразумевают очень высокую степень вероятности того, что десятеро из упомянутых в обвинительном заключении детей подверглись сексуальному домогательству. Медицинские эксперты исключали возможность причинения себе вреда самими детьми, повреждения причинены патологическими или отличающимися от нормальных условиями. Как подчеркивала прокуратура, дети сами рассказали своим родителям, психологу и во время судебных допросов о домогательстве со стороны Хаммерна. Благодаря видеозаписям судебных допросов детей Суд мог видеть, как они выражали свои мысли и чувства.
Суд мог оценить непосредственно, как менялось поведение детей во время допросов, когда им задавались вопросы о сексуальном домогательстве.
Не сделал менее вероятной возможность совершения Хаммерном деяний, в которых он обвинялся, следующий факт: поведение детей заметно изменилось, inter alia, они начали мочиться в постели, отказывались или боялись ходить в детский сад, у нескольких детей болели промежность, живот, и в одном или нескольких случаях нижнее белье было испачкано в крови; все эти случаи произошли в основном после начала работы в детском саду Хаммерна, и их число уменьшилось после его ухода.
Кроме того, Высокий Суд считает установленным, что в детском саду возможно совершать подобные преступления так, что это не может быть раскрыто ни с технической, ни с практической точки зрения.
Впоследствии несколько работников детского сада указали на удивительные ситуации: например, свидетельские показания управляющей, ее восприятие ситуации, когда она пришла к Хаммерну, а тот мыл промежность ребенка при необычных обстоятельствах.
Высокий Суд не находит причин продолжать дискуссию о возможности педофилии. Не только так называемые настоящие педофилы совершают половые преступления против детей. Нельзя также считать точным диагноз об отсутствии педофилических наклонностей или точно определить условную педофилию".
Учитывая ясное указание Высокого Суда, что его оценка сводилась к делу о возмещении вреда, которое должно было рассматриваться на основе правил доказывания, применяемых в подобных делах, Апелляционный комитет считает, что обоснование Высокого Суда не выходит за рамки необходимости проведения внимательного исследования требования о возмещении вреда, а потому оно не нарушает презумпцию невиновности, закрепленную в Конвенции. Специальный проверочный апелляционный комитет в очередной раз напоминает, что отклонение требования о возмещении вреда в соответствии со статьей 444 не подразумевает, что предыдущее оправдание опровергается.
В свете вышеупомянутого апелляционная жалоба должна быть отклонена".
II. Применимое национальное законодательство
и правоприменительная практика
24. В норвежской системе присяжных заседателей при оправдании обвиняемого суд присяжных не имеет права раскрывать, имел ли кто-либо из присяжных иное мнение; также не сохраняется никаких протоколов, из которых можно было бы выяснить, что отрицательный ответ на вопрос о вине заявителя не был единогласным. Система уголовного судопроизводства знает только две формы окончания уголовного дела: признание виновным или оправдание (см. статьи 365, 366, 372, 373 Уголовно-процессуального кодекса). В Норвегии нет третьей формы, которая известна в некоторых других европейских странах, по которой уголовное дело может закончиться признанием имеющихся доказательств недостаточными для установления виновности.
25. Статьи 444 - 446 Уголовно-процессуального кодекса предусматривают выплату компенсации в случаях оправдания лица или прекращения уголовного дела:
"Статья 444: Если обвиняемому выносится оправдательный приговор или уголовное дело против него было прекращено, он может требовать от государства возмещения любого причиненного уголовным преследованием вреда, если доказана вероятность того, что он не совершал деяния, в котором его обвиняли. Если лишение свободы или иное наказание, связанное с лишением свободы, уже отбыто, любой вред, возникший в результате этого, должен быть возмещен без учета вероятности несовершения вменяемого деяния.
Возмещение вреда не должно предоставляться, если обвиняемый путем признания или иным способом инициировал уголовное дело или осуждение.
Если обвиняемый своими небрежными действиями способствовал причинению вреда, сумма компенсации может быть уменьшена или сведена к нулю".
"Статья 445: Даже если предусмотренные статьей 444 условия не выполнены, суд может присудить обвиняемому компенсацию специального или несоразмерного вреда, возникшего вследствие уголовного преследования, на разумных основаниях при данных обстоятельствах".
"Статья 446: Если условия выплаты компенсации, предусмотренные статьями 444 и 445, выполнены, суд может, при наличии специальных оснований для этого, присудить обвиняемому соответствующую сумму в качестве компенсации унижения или иного вреда нематериального характера, причиненного уголовным преследованием".
26. Кроме того, в статье 447 изложены формальные условия для подачи и рассмотрения требования о возмещении вреда, поданного в соответствии со статьями 444 и 446:
"Требование о возмещении вреда должно быть подано не позднее трех месяцев после того, как обвиняемому стало известно об окончательном решении, которым завершилось его дело. Положения первого абзаца статьи 318 должны применяться соответственно.
Если дело завершилось без проведения судебного исследования доказательств, относящихся к вопросу о вине, требование должно быть рассмотрено судом в упрощенном порядке.
В противном случае требование должно быть подано в суд, который должен рассматривать или в последний раз рассматривал подобное дело. Если требование подано в городской или районный суд, но не было решено, когда апелляция на оценку доказательств, касающихся вопроса вины, направляется на апелляционное производство, апелляционный суд должен также решить вопрос возмещения вреда. При рассмотрении требования о возмещении вреда суд должен, насколько это возможно, заседать в составе тех же судей, который рассмотрели уголовное дело. В составе суда апелляционной инстанции не должно быть непрофессиональных судей или лиц, подобранных в суд присяжных, которые участвуют в рассмотрении дел судом в соответствии со статьей 376 "e", за исключением случаев, когда решение принято в том же суде в том же составе, как и тот, в котором вынесено постановление по делу".
27. Возмещение вреда после оправдания или прекращения уголовного преследования не происходит автоматически и не присуждается, если не выполнены условия вышеупомянутой статьи.
28. Когда компенсация присуждается лицам, признанным невиновными вследствие их оправдания или прекращения уголовного дела против них, статьи 445 и 446 считаются общими положениями и, de facto, главными положениями, регулирующими вопрос предоставления компенсации. В настоящем деле заявителю была присуждена компенсация и по статье 445, и по статье 446.
Кроме того, заявитель потребовал возмещения вреда по специальным нормам статьи 444, в соответствии с которой государство может быть обязано выплатить компенсацию, даже если отсутствуют доказательства халатности или вины государственных органов. Обязанность государства выплатить компенсацию строже, когда доказана вероятность того, что истец не совершал вменяемого ему деяния. При оценке последней ни один из элементов состава преступления, например, уголовный умысел, не подлежат рассмотрению.
29. В соответствии с прецедентным правом норвежского Верховного суда, стандарт доказывания, применяемый в отношении обязанности возмещения вреда по статье 444, отличается от стандарта доказывания, применяемого к уголовной ответственности. В то время как в уголовном деле именно прокуратура должна доказывать факт совершения подсудимым инкриминируемого ему деяния до тех пор, пока не исчезнут разумные основания для сомнения, в деле о возмещении вреда истец должен доказать при оценке всех возможностей, что вероятность того, что он не совершал вменяемого ему деяния, превышает 50 процентов. Требование доказывания в делах о возмещении вреда, тем не менее, может быть установлено судом (то есть в пределах меньше 50 процентов) с учетом способности истца предоставить доказательства, особенно если с момента совершения предполагаемого преступления прошло много времени. Компетентный суд должен без учета оправдания оценить еще раз все доступные доказательства, чтобы решить, вероятно ли то, что истец не совершал вменяемого ему деяния.
30. Для удовлетворения требования о возмещении вреда истцу не обязательно представлять новые доказательства. Таким образом, требование о возмещении вреда может быть подано со ссылкой на доказательства, представленные во время разбирательства уголовного дела или полученные судом самостоятельно.
31. В 1996 году норвежский Совет по уголовному праву ({Straffelovradet}) рекомендовал Министерству юстиции, чтобы внести в статьи 444 и 446 Уголовно-процессуального кодекса ряд изменений, включая отмену условия, по которому истец должен при оценке всех возможностей доказать, что он не совершал вменяемого ему деяния. Тем не менее, Совет придерживался мнения, что действующие нормы не соответствовали обязательствам Норвегии, взятым в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции, толкование которых есть в прецедентном праве Европейского суда (см. Norges Offentlige Utredninger (Официальный доклад Норвегии), Erstatning i anledning {straffeforfolgning} (Возмещение вреда в связи с уголовным судопроизводством), 1996: 18, pp. 20 - 22, 36, 52). 15 мая 2002 г. в Парламент был внесен правительственный законопроект (Ot.prp.nr.77, 2001 - 2002) с предложением, inter alia, отменить данное условие.
ПРАВО
32. Заявитель жаловался, что, отклонив его иск о возмещении вреда, поданный в соответствии со статьей 444 Уголовно-процессуального кодекса, на основаниях, в которых содержались предположения о виновности в совершении преступления, национальные суда нарушили его право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана, гарантированное пунктом 2 статьи 6 Конвенции.
33. Пункт 2 статьи 6 Конвенции гласит:
"Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком".
34. Власти Норвегии оспорили данное заявление и просили Европейский суд признать, что пункт 2 статьи 6 Конвенции неприменим в настоящем деле и не был нарушен.
A. Доводы лиц, явившихся в Европейский суд
1. Заявитель
35. Заявитель утверждал, что, хотя формально он не был обвиняемым в совершении преступления во время рассмотрения дела о возмещении вреда, его виновность, тем не менее, предполагалась судами при разбирательстве дела о возмещении вреда. В связи с этим обстоятельства его дела не отличались от обстоятельств дел "Шеканина против Австрии" (Sekanina v. Austria) (см. Постановление Европейского суда от 25 августа 1993 г., Series A № 266-A) и "Асан Рушити против Австрии" (Asan Rushiti v. Austria) (см. Постановление Европейского суда 21 марта 2000 г., жалоба № 28389/95).
36. Заявитель утверждал, что дело о возмещении вреда в соответствии со статьей 444 Уголовно-процессуального кодекса обычно рассматривается теми же судьями, которые участвовали в разбирательстве уголовного дела. Кроме того, если в деле о возмещении вреда не представлены новые доказательства, их решение должно быть неизбежно основано на доказательствах, представленных во время рассмотрения уголовного дела, и, если они будут вынуждены отклонить иск, им придется обязательно опираться на доказательства, противоречащие интересам ответчика. Таким образом, заявитель утверждал, что порядок рассмотрения его дела о возмещении вреда, как таковой, не соответствовал пункту 2 статьи 6 Конвенции.
Несомненно, обоснование национальными судами отклонения требования о возмещении вреда основывалось на повторной оценке доказательств, представленных в уголовном деле. Едва ли можно оспорить, как это сделали власти Норвегии, что обоснование решения национальными судами оставалось строго в рамках бремени доказывания, применяемого к делам по искам о возмещении вреда, поданным в соответствии со статьей 444. Напротив, отклонив иск заявителя, национальные суды, идя в противоречие с Постановлением Европейского суда по вышеупомянутому делу "Шеканина против Австрии", опирались на основания, на которых подозревался заявитель, и которые были рассмотрены во время уголовного судопроизводства, по этим основаниям заявитель был оправдан. Кроме того, что Постановление основывалось на доказательствах, представленных во время рассмотрения уголовного дела, в нем содержались отрывки, которые не оставляли сомнений, что, по мнению суда, заявитель совершил деяния, в которых его ранее обвиняли, за которые его судили и оправдали. Довод властей Норвегии о том, что национальные суды при обосновании никоим образом не обсуждали оправдание заявителя по уголовному делу, предполагал, что право лица на защиту в соответствии с пунктом 2 статьи 6 было вопросом формы, а не по существу дела.
2. Власти Норвегии
37. Власти Норвегии утверждали, что требование заявителя о возмещении вреда, поданное в соответствии со статьей 444 Уголовно-процессуального кодекса, имело гражданско-правовой характер. Они отметили, что пункт 2 статьи 6 Конвенции, как правило, применяется только к делам, касающимся уголовного обвинения или рассмотрения дел, в которых компетентный государственный орган заявил, что лицо совершило уголовное преступление. Некоторые исключения были сделаны для этого правила при оценке Европейским судом дел, схожих с делом "Шеканина против Австрии", когда решение по праву на возмещение вреда было связано с уголовной ответственностью в такой степени, что первое могло считаться следствием и сопутствующим обстоятельством последней. Но этого нельзя сказать о деле заявителя о возмещении вреда, которое рассматривалось на независимой основе.
38. Власти Норвегии утверждали, что австрийская и норвежская правовые системы очень сильно различаются. Во-первых, в Австрии вердикт суда присяжных является существенным вопросом, потому что при последующем рассмотрении требования оправданного о возмещении вреда решающее значение придается голосованию и обоснованию присяжных заседателей. В Норвегии эта ситуация не представляется возможной, так как здесь не сохраняются протоколы обсуждений суда присяжных; присяжные не дают никаких объяснений своего вердикта; информация о голосовании присяжных не оглашается, за исключением простых "да" или "нет". Таким образом, не имея возможности ознакомиться с голосованием или обоснованием оправдания, суд эффективно лишен возможности заимствовать какие-либо выводы из обсуждений или обоснования суда присяжных для вынесения решения по вопросу возмещения вреда.
Во-вторых, из Постановления Европейского суда по делу "Шеканина против Австрии" вытекает, что ключевым является вопрос о том, приравнивалось ли обоснование национального суда по делу о возмещении вреда к "заявлению о подозрении, затрагивающему невиновность (истца)". Соответствующие положения закона в австрийском деле обусловили опровержение подозрения оправданного лица, что заставило национальный суд заново оценить оправдание.
Напротив, законодательные положения, примененные норвежскими судами в настоящем деле, не требовали подтверждения уголовной ответственности истца, чтобы отклонить требование о возмещении вреда или начать обсуждение правильности его оправдания. Компетентные суды не могли высказывать никаких сомнений в невиновности оправданного. Оценке подлежал только вопрос о том, было ли, ввиду специального правила доказывания по подобным делам, вероятней совершение истцом вмененного ему деяния или нет. Предмет обсуждения касался только одного условия наступления уголовной ответственности, а именно объективное нарушение уголовно-правовой нормы, таким образом, разумно нельзя считать, что было сделано предположение о виновности в совершении преступления. В деле заявителя национальные суды при обосновании строго придерживались этих ограничений. На это обстоятельство обратил внимание Верховный суд в своей ссылке на прецедент 1994 года, в соответствии с которым отклонение требования о возмещении вреда не затрагивает оправдания, но должно основываться на отдельной, проведенной независимо от уголовного дела оценке с использованием стандарта доказывания, применяемого к обычным делам по требованиям о возмещении вреда. Национальные суды при обосновании никоим образом не обсуждали оправдание заявителя по уголовному делу.
39. По мнению властей Норвегии, тонкая, но весьма существенная граница должна быть проведена между гражданской и уголовной ответственностью. Неприемлемой представляется ситуация, при которой оправдательный приговор по уголовному делу был бы обязательным для органов, призванных впоследствии разрешать гражданско-правовые споры, вытекающие из общих с уголовным делом обстоятельств. Оправдательный приговор не мог бы иметь своим следствием то, что в последующих решениях по гражданским делам в качестве исходного условия оправданный считался бы не совершавшим предполагаемого деяния, хотя при оценке всех возможностей было бы доказано, что он, тем не менее, был преступником. Например, национальный суд, рассматривающий дело о возмещении вреда за незаконное заключение, должен иметь возможность учитывать в соответствии с пунктом 5 статьи 5 Конвенции, основывалось ли заключение на разумных подозрениях.
40. В свете вышесказанного власти Норвегии просили Европейский суд признать, что пункт 2 статьи 6 Конвенции неприменим к обжалуемому судопроизводству. Если же Европейский суд признает данную норму применимой, власти Норвегии предложили ему постановить, что этот пункт не был нарушен в деле заявителя.
B. Мнение Европейского суда
1. Применимость пункта 2 статьи 6
41. Европейский суд напомнил, что понятие "уголовного обвинения" в статье 6 Конвенции автономно. В соответствии с прецедентным правом Европейского суда существует три критерия, которые необходимо учитывать при решении вопроса о том, являлось ли лицо "обвиняемым в совершении уголовного преступления" по смыслу статьи 6 Конвенции, а именно: классификация судопроизводств в национальном праве, их существенные черты, тип и строгость наказания, которое могло быть применено к заявителю (см. дело "Филлипс против Соединенного Королевства" (Phillips v. United Kingdom) от 5 июля 2001 г., жалоба № 41087/98, § 31; Постановление Европейского суда по делу "A.P., M.P. и T.P. против Швейцарии" (A.P., M.P. and T.P. v. Switzerland) от 29 августа 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-V, § 39). Кроме того, сфера применения пункта 2 статьи 6 Конвенции не ограничена уголовными делами, находящимися на рассмотрении (см. Постановление Европейского суда по делу "Аллене де Рибемон против Франции" (Allenet de Ribemont v. France) от 10 февраля 1995 г., Series A № 308, p. 16, § 35). В некоторых случаях Европейский суд признавал данную норму применимой также к судебным решения, вынесенным после прекращения судопроизводств по уголовным делам (см., в частности, Постановление Европейского суда по делу "Минелли против Швейцарии" (Minelli v. Switzerland) от 25 марта 1983 г., Series A, № 62, и Постановление Европейского суда по делу "Лутц, Энглерт и Нелькенбокхофф против Германии" (Lutz, Englert and {Nolkenbockhoff} v. Germany) от 25 августа 1987 г., Series A, № 123) или после оправдания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Шеканина против Австрии" и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Рушити против Австрии", а также Постановление Европейского суда по делу "Ламанна против Австрии" (Lamanna v. Austria) 10 июля 2001 г., жалоба № 28923/95). Указанные Постановления касались производств, связанных с такими вопросами, как: обязанность обвиняемого выплатить судебные расходы и издержки государственного обвинения, требование о возмещении его (или его наследников) необходимых расходов или компенсация за предварительное заключение; данные вопросы были признаны следствием и сопутствующим обстоятельством уголовных дел.
--> примечание.
В информационный банк включено Постановление Европейского суда по правам человека от 25.08.1987 "Лутц (Lutz) против Федеративной Республики Германии".
42. Европейский суд счел, что рассмотрение иска о возмещении вреда в настоящем деле не выдвигали "уголовного обвинения" против заявителя, и не увидел необходимости рассматривать довод властей Норвегии о том, что иск о возмещении вреда имел гражданско-правовой характер. Вопрос заключается в том, связано ли дело о возмещении вреда с уголовным делом таким образом, что можно применять пункт 2 статьи 6 Конвенции. Европейский суд напомнил, что оспоренные решения национальных судов по вопросу о возмещении вреда были приняты с особой ссылкой на положения статьи 444 Уголовно-процессуального кодекса, в соответствии с которой обвиняемый имел право требовать компенсацию вреда, прямо связанного с его уголовным преследованием.
43. В связи с этим Европейский суд отметил прежде всего, что требование о возмещении вреда, сделанное в соответствии со статьей 444, должно быть предъявлено согласно статье 447 кодекса в течение трех месяцев с момента прекращения уголовного дела в тот же суд и рассмотрено, насколько это возможно, в том же составе, который разбирал уголовное дело.
44. Кроме того, в соответствии со статьей 444 компенсация может быть взыскана с государства за вред, который был причинен истцу в результате уголовного преследования; другими словами вред, устанавливающий ответственность государства, которое является публичной стороной. Это важно учитывать при решении вопроса применимости пункта 2 статьи 6 Конвенции, норма которого не ограничивается уголовным судопроизводством (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Шеканина против Австрии", § 22, и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Аллене де Рибемон против Франции", p. 16, § 36, и, a contrario, Постановление Европейского суда по делу "Рингвольд против Норвегии", Постановление по которому вынесено в тот же день, что и настоящее Постановление).
45. Ввиду вышеупомянутой ответственности государства основания удовлетворения или отклонения требования о возмещении вреда должны иметь значение для сферы применения пункта 2 статьи 6 Конвенции.
Согласно соответствующим положениям статьи 444 исход уголовного дела был решающим фактором, являясь предпосылкой для оправдания обвиняемого или для прекращения уголовного преследования.
Кроме того, в отличие от разбирательства уголовного дела, где именно прокуратура должна доказывать факт совершения подсудимым инкриминированного ему деяния до тех пор, пока не исчезнут разумные основания для сомнения, в деле о возмещении вреда оправданный должен доказать при оценке всех возможностей, что вероятность того, что он не совершал вменяемого ему деяния, превышает 50 процентов. Оставив в стороне различия в стандартах доказывания, последний вопрос очень сильно совпадал с вопросом, решение по которому вынесено в уголовном деле заявителя. Он был решен на основании доказательств, представленных во время разбирательства уголовного дела тем же судом, заседавшем по большей части в том же составе, в соответствии с требованиями статьи 447 кодекса.
46. Таким образом, требование о возмещении вреда не только было подано в установленный срок, но и было связано с уголовным делом законодательно и практически, учитывая юрисдикцию и предмет дела. Предметом иска было, выражаясь простым языком, установление факта того, должно ли государство нести финансовую обязанность компенсировать трудности, которые создала оправданному прокуратура, возбудив уголовное дело. Хотя заявитель не был "обвиняемым в совершении преступления", Европейский суд счел, что при данных обстоятельствах условия получения компенсации были связаны с вопросом об уголовной ответственности таким образом, что судопроизводство охватывается пунктом 2 статьи 6 Конвенции, которая, соответственно, применима.
2. Нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции
47. Что касается второго вопроса: был ли нарушен пункт 2 статьи 6 Конвенции в деле о возмещении вреда, Европейский суд напомнил, что данная норма содержит общее правило, по которому после вступившего в силу оправдания даже подозрения, затрагивающие невиновность обвиняемого, больше неприемлемы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Рушити против Австрии", § 31). Европейский суд заметил, что в своем Решении от 25 февраля 1995 г., соответствующие части которого были процитированы Специальным проверочным апелляционным комитетом Верховного суда, Высокий Суд повторил заключения медицинских экспертов, "подразумевая очень высокую степень вероятности того, что десятеро из упомянутых в обвинительном заключении детей подверглись сексуальному домогательству" и обстоятельно суммировал различные доказательства, указывающие на Хаммерна, как на совершившего указанные в обвинительном заключении деяния преступника (см. выше § 23). На основании доказательств, представленных во время разбирательства уголовного дела и во время рассмотрения дела о возмещении вреда, Высокий Суд пришел к выводу, что заявителю не удалось доказать вероятность того, что он не совершал вменяемых деяний, и отклонил его требование о возмещении вреда, поданное в соответствии со статьей 444 Уголовно-процессуального кодекса. По мнению Европейского суда, обоснование Высокого Суда ясно выдвигало против заявителя подозрение в совершении сексуального домогательства, за которое он был оправдан.
48. Европейский суд помнил о том, что, поддержав решение Высокого суда, Апелляционный комитет Верховного Суда учитывал и цитировал свое толкование статьи 444, данное ранее в одном решении от 1994 г., в соответствии с которым отклонение иска о возмещении вреда не отменяло и не ставило под сомнение предыдущее оправдание. Кроме того, Апелляционный комитет неоднократно подчеркивал это в связи с требованием заявителя в соответствии со статьей 444 (см. выше § 21 - 23). Европейский суд оценил сделанную осторожную попытку избежать противоречия пункту 2 статьи 6 Конвенции при толковании рассматриваемого законодательного положения. Но Европейский суд не убежден, что оспариваемые утверждения, даже если они представлены вместе с таким осторожным утверждением, не способны поставить под сомнение правильность оправдания заявителя, нарушив презумпцию невиновности.
49. Вопреки вышесказанному, Европейский суд не нашел основания для отграничения настоящего дела от дел "Шеканина против Австрии" и "Рушити против Австрии", на которые имелись ссылки выше. Соответственно, не было нарушения пункта 2 статьи 6 Конвенции.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) постановил, что пункт 2 статьи 6 Конвенции применим в настоящем деле;
2) постановил, что нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции отсутствовало.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 февраля 2003 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты
Ж.-П.КОСТА
Секретарь Секции Суда
С.ДОЛЛЕ
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагается совпадающее с мнением большинства отдельное мнение судьи Х.С. Грев.
Ж.-П.К.
С.Д.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Х.С. ГРЕВ
Вводные замечания
Хотя я согласна с обоснованием и выводами, содержащимися в настоящем Постановлении, тем не менее, я считаю необходимым более детально рассмотреть проблемы, поднятые формулировкой соответствующих положений норвежского законодательства о возмещении вреда. Это так, даже несмотря на то, что рассматриваемое положение находится в процессе изменения, и, таким образом, скоро станет интересно лишь с исторической точки зрения.
Заявитель в настоящем деле жаловался на нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции, возникшее вследствие обоснования норвежских судов, которые отклонили требование о возмещении вреда, поданное в соответствии со статьями 444 и 446 Уголовно-процессуального кодекса Норвегии, в отношении вреда, причиненного разбирательством уголовного дела, по которому он был оправдан.
Европейский суд основывал свое решение на том факте, что в отличие от требований о возмещении вреда третьих лиц к оправданному или к лицу, дело которого было прекращено, требования о возмещении вреда от того самого лица представляют собой следствие и сопутствующее обстоятельство уголовного судопроизводства, как такового, и, таким образом, в этих делах о возмещении вреда затрагивается принцип презумпции невиновности, закрепленный в пункте 2 статьи 6 Конвенции.
Требования возмещения вреда в Конвенции
Пункт 5 статьи 5 Конвенции гласит:
"Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".
То есть компенсация должна быть предоставлена лицу, арестованному или заключенному в нарушение положений статьи 5 Конвенции, касающейся "права на свободу и личную неприкосновенность". Вопрос заключается в том, действовала ли или нет Высокая Договаривающаяся Сторона без учета каких-либо из этих положений, как таковых. Не стоит вопрос о том, был ли арестованный или заключенный виновен в совершении предполагаемого преступления, на котором были основаны их арест или заключение. Лицо, позднее признанное виновным в совершении преступления, также мог иметь право на компенсацию в соответствии с пунктом 5 статьи 5 Конвенции.
Кроме того, статья 3 Протокола № 7 к Конвенции, называющаяся "Компенсация за незаконное осуждение", гласит:
"Если какое-либо лицо окончательным приговором было признано виновным в совершении уголовного преступления и, если впоследствии вынесенный ему приговор был пересмотрен, или оно было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает наличие судебной ошибки, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что в необнаружении своевременно этого обстоятельства полностью или частично виновно оно само".
Помимо этого Конвенция не требует от Высокой Договаривающейся Стороны компенсировать вред лицам, подвергнутым уголовному преследованию. Это правда, даже если лицо оправдано по всем пунктам обвинения.
Такой подход, закрепленный в Конвенции и Протоколах к Конвенции, полностью соответствует и в основном развивает европейскую систему защиты прав человека, в соответствии с которой на самих Высоких Договаривающихся Сторонах лежит обязанность предоставлять и обеспечивать соблюдение прав и свобод, изложенных в Конвенции и Протоколах к Конвенции. Государства должны охранять права и свободы каждого в пределах своей юрисдикции (см. статью 1 Конвенции). Это подразумевает взаимное обязательство:
i) само государство должно тщательно и добросовестно соблюдать эти права и свободы; и
ii) государство должно поддерживать закон и порядок на своей территории, в том числе привлекая к ответственности любое физическое или юридическое лицо, нарушившее права и свободы других лиц.
Национальные системы уголовной юстиции являются, таким образом, необходимыми инструментами обеспечения прав и свобод жителей Европы.
При данных обстоятельствах было бы непродуктивно автоматически предоставлять право на компенсацию вследствие оправдания или прекращения дела. Вопрос заключается в том, как установить разумное равновесие между предупреждением преступлений и правами физических лиц. Ограничивающий ответ (с точки зрения лица, подвергнутого уголовному преследованию) заключен в вышеупомянутых положениях о возмещении вреда, содержащихся в Конвенции и в Протоколах к ней.
Требования возмещения вреда в норвежской правовой системе
В Норвегии пошли дальше установленного Конвенцией минимума обязательных правил. Статья 53 Конвенции гласит:
"Ничто в настоящей Конвенции не может быть истолковано как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые могут обеспечиваться законодательством любой Высокой Договаривающейся Стороны или любым иным соглашением, в котором она участвует".
Что касается лиц, признанных невиновными вследствие оправдания или прекращения уголовного дела против них, в норвежской правовой системе компенсация предоставляется когда соблюдены условия Уголовно-процессуального кодекса. Статья 445 в совокупности со статьей 446 является общей нормой и фактически главным положением предоставления компенсации. Статья 444 в совокупности со статьей 446 является специальной нормой.
Текст статей 444 и 446 Уголовно-процессуального кодекса приведен в пункте 25 настоящего Постановления.
Была ли предоставлена компенсация вследствие соблюдения условий общей нормы статьи 445 или специальной нормы статьи 444, ratio legis для предоставления компенсации состоит в том, что, оглядываясь в прошлое, при данных обстоятельствах не надо было преследовать в судебном порядке лицо, несмотря на то, что данное лицо было, в конечном счете, оправдано и невиновно в совершении вменяемого ему деяния.
Было принято во внимание, что в соответствии с принципом презумпции невиновности, закрепленным в пункте 2 статьи 6 Конвенции, невиновность лица, требующего возмещения вреда, не может рассматриваться в деле о возмещении вреда. В данной ситуации невиновность означает, что либо уголовное дело против соответствующего лица было прекращено, либо это лицо было оправдано, и нет никаких причин для повторного рассмотрения дела.
Когда суды должны разрешать такие требования о возмещении вреда, необходимо сфокусироваться на том, были ли различные процессуальные действия проведены на основании достаточного и разумного подозрения. То есть, присутствовало ли такое разумное подозрение в существенное для дела время. Суды должны обратиться к информации, которая была известна во время проведения процессуальных действий, и спросить, была ли необходимость в этих процессуальных действиях при данных обстоятельствах. Если ответ отрицательный, требование заявителя о возмещении вреда могло быть удовлетворено. Если ответ утвердительный, процессуальные действия, как таковые, не должны подлежать компенсации.
Это подразумевает, что, когда лицу предоставлена компенсация в соответствии с общей нормой статьи 445 в совокупности со статьей 446, суд признает, что не существовало достаточного и разумного подозрения в существенное для дела время, на основании которого стоило проводить процессуальные действия. Вопрос невиновности не рассматривается или не пересматривается в этих делах. Решение о возмещении вреда либо только признает явные ошибки, допущенные во время уголовного преследования, либо ставит под сомнение ранее существовавшие достаточные и разумные подозрения против заявителя. В деле Хаммерна решение предоставить ему компенсацию в соответствии со статьей 445 в совокупности со статьей 446 может быть истолковано только так.
Специальная норма о возмещении вреда, изложенная в статье 444 в совокупности со статьей 446, вводилась в Уголовно-процессуальный кодекс в качестве нормы для специальных дел, в которых присутствовала судебная ошибка. Основное обоснование данной нормы совпадает с обоснованием нормы статьи 3 Протокола № 7 к Конвенции: в случае судебной ошибки лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию, вне зависимости от того, что компенсация не предоставляется ему в соответствии с другими нормами.
Правило статьи 3 Протокола № 7 к Конвенции сформулировано таким образом, что обязательная компенсация возможно только в случае уже установленной судебной ошибки (исключение из правила об обязательной компенсации сделано для ситуаций, когда доказано, что за сокрытие неизвестного обстоятельства вовремя полностью или частично несет ответственность лицо, имеющее право на компенсацию). Данная норма применяется, когда
i) лицо было ранее осуждено за совершение преступления,
ii) осуждение было пересмотрено или лицо было помиловано,
iii) вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает наличие судебной ошибки.
Эти решения принимаются правоприменительными государственными органами. Хотя в своей распорядительной деятельности, касающейся вопроса о возмещении вреда, они возвращаются к вопросу о виновности ранее оправданного лица, это делается только в случае, когда лицо было сначала признано виновным, но осуждение было пересмотрено или лицо было помиловано. Вопрос виновности не пересматривается в деле о возмещении вреда. Положение статьи 444 Уголовно-процессуального кодекса Норвегии должно было быть даже более благоприятным, то есть, быть положением более широкого применения. Это дает обвиняемому, который был оправдан или дело которого было прекращено, право получения компенсации, если доказана вероятность того, что он не совершал вменяемого деяния. Причиной тому является то, что это считается судебной ошибкой, хотя и незначительной.
Но специальная норма статьи 444 не сформулирована таким образом, чтобы ее применение ограничивалось специальными делами, в которых, в частности, вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает наличие судебной ошибки. Напротив, требовать применения данной нормы могут также заявители, которые изначально не имеют отношения к компенсации, но которые хотят пересмотреть правовую оценку вопроса о виновности. В то же время, эта группа заявителей требуют применения принципа презумпции невиновности, стремясь обеспечить, чтобы суды, рассматривающие их дела, могли сделать единственный вывод, что при оценке всех возможностей заявители были невиновны. В результате этого принятая с хорошими намерениями норма, которая подтвердила свое значение в значительном числе дел, для которых она писалась, оказалась опрометчивой и несоответствующей презумпции невиновности. Это так даже если статья 444 никогда не замышлялась, чтобы иметь следствием поднятие малейших вопросов относительно оправдания или прекращения уголовного дела. Последнее можно легко увидеть из объяснения норвежских судов по настоящему делу, в котором суды сделали все возможное, чтобы подчеркнуть и выделить тот факт, что их решение по делу о возмещении дела, то есть отклонение иска о возмещении вреда, не затрагивало и не ставило под сомнение предыдущее оправдание.
Вывод
Следствием решения Европейского суда по настоящему делу является то, что Высокая Договаривающаяся Сторона не может, не нарушив Конвенции, предоставить компенсацию после оправдания или прекращения дела, потому что при оценке всех возможностей лицо "не совершало вменяемого ему деяния". Причиной этого является то, что требования о возмещении вреда от самого лица являются следствием и сопутствующим обстоятельством уголовного судопроизводства, как такового, и, таким образом, в делах о возмещении вреда затрагивается презумпция невиновности, закрепленная в пункте 2 статьи 6 Конвенции. В отличие от дел, в которых требования о возмещении вреда подаются третьими лицами, в делах, где именно лицо, ранее преследуемое в уголовном порядке или обвиняемое в совершении преступления, а позже оправданное, требует компенсации, не стоит вопрос о том, совершало ли это лицо вменяемое ему деяние, так как этот вопрос уже решен. Благодаря принципу презумпции невиновности постоянно существует только один ответ - отрицательный. Таким образом, в настоящих делах необходимо сфокусироваться на:
i) вопросах, предусмотренных в пункте 5 статьи 5 Конвенции и статье 3 Протокола № 7 к Конвенции; и
ii) вопросе о том, осуществлялось ли уголовное преследование лица на основании достаточного и разумного подозрения, существовавшего во время принятия фактических шагов, то есть до прекращения дела или оправдания.
EUROPEA№ COURT OF HUMA№ RIGHTS
FORMER THIRD SECTION
CASE OF HAMMER№ v. NORWAY
(Application No. 30287/96)
JUDGMENT <*>
(Strasbourg, 11.II.2003)
In the case of Hammern v. Norway,
--------------------------------
<*> This judgment will become final in the circumstances set out in Article 44 § 2 of the Convention. It may be subject to editorial revision.
The European Court of Human Rights (Former Third Section), sitting as a Chamber composed of:
Mr J.-P. Costa, President,
Mr W. Fuhrman,
Mr L. Loucaides,
Mr {P. Kuris},
Mrs F. Tulkens,
Mr K. Jungwiert,
Mrs H.S. Greve, judges,
and Mrs {S. Dolle}, Section Registrar,
Having deliberated in private on 17 September and 21 January 2003,
Delivers the following judgment, which was adopted on the last-mentioned date:
PROCEDURE
1. The case originated in an application (No. 30287/96) against the Kingdom of Norway lodged with the European Commission of Human Rights ("the Commission") under former Article 25 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms ("the Convention") by a Norwegian national, Mr Ulf Arne Hammern ("the applicant"), on 14 December 1995.
2. The applicant was represented by Mr C. Wiig, a lawyer practising in Trondheim. The Norwegian Government ("the Government") were represented by Mr F. Elgesem, who acted as Agent until he left the Attorney-General's Office (Civil Matters) in June 2002. Thereafter, they were represented by Mr H. Harborg of that office.
3. The applicant alleged a violation of Article 6 § 2 of the Convention on account of the reasoning relied on by the Norwegian courts in refusing his compensation claim with respect to damage sustained in criminal proceedings in which he had been acquitted.
4. The application was transmitted to the Court on 1 November 1998, when Protocol No. 11 to the Convention came into force (Article 5 § 2 of Protocol No. 11).
5. The application was allocated to the former Third Section of the Court (Rule 52 § 1 of the Rules of Court). Within that Section, the Chamber that would consider the case (Article 27 § 1 of the Convention) was constituted as provided in Rule 26 § 1.
6. On 11 September 2001 the Chamber decided that, in the interests of the proper administration of justice, the proceedings in the present case should be conducted simultaneously with those in the case of O v. Norway, Ringvold v. Norway and Y v. Norway (applications Nos. 29327/95, 34964/97 and 56568/00 - Rule 43 § 2).
7. By a decision of the aforementioned date the Court declared the application admissible.
8. On 1 November 2001 the Court changed the composition of its Sections (Rule 25 § 1). However, this case was retained by the former Third Section.
9. A hearing took place in public in the Human Rights Building, Strasbourg, on 17 September 2002 (Rule 59 § 2).
There appeared before the Court:
(a) for the Government
Mr H. Harborg, Attorney-General's Office, (Civil matters) Agent,
Mr F. Elgesem, Advokat, Counsel/Adviser
Mr K. Kallerud, Senior Public Prosecutor, Office of the Director of Public Prosecutors,
Ms E. Holmedal, Attorney, Attorney-General's Office (Civil matters),
Ms T. Steen, Attorney, Attorney-General's Office, Advisers;
(b) for the applicant
Mr C. Wiig, Advokat, Counsel,
Mr U. Hammern, Applicant.
The Court heard addresses by Mr Krokeide (counsel for Mr O, who pleaded the common issues relevant to both his case and that of Mr Hammern), Mr Wiig and Mr Elgesem.
THE FACTS
I. The circumstances of the case
10. The applicant was born in 1949 and lives in Bjugn.
11. On 10 March 1992 the head of the social services in the municipality of Bjugn contacted the local police after having received reports from {Botngard} kindergarten indicating that the applicant, who was an assistant at the kindergarten at the time, had sexually abused one or more of the children there. Subsequently, a criminal investigation was carried out. On 13 March 1992 the applicant was interrogated. He denied the accusations. On the same date he was suspended from his post.
12. On 1 September 1992 the applicant was formally indicted with respect to various offences under Articles 195, 198 and 228 of the Penal Code (straffeloven) concerning the sexual abuse of minors, allegedly performed against two children at the kindergarten, and under Article 192 of the Penal Code with respect to one of them. On 12 October 1992 the indictment was extended to 14 children at the kindergarten and, on 21 October 1992, a new indictment was issued involving 15 children. On 9 January 1993 the indictment was again extended to offences of sexual abuse of 36 named children and an unknown number of children at the kindergarten.
13. On the latter date, 6 further persons were indicted for sexual offences in relation to the same matter: the applicant's wife, two employees at the kindergarten and the local sheriff.
14. As a result of the above, the applicant spent three periods in pre-trial detention - respectively 7, 7 and 32 days - a total of 46 days. In the course of the investigations, three searches were carried out at the applicant's home.
15. On 22 September 1993 the applicant was formally indicted under Articles 195, 198 and 213 of the Penal Code for having allegedly committed various offences of sexual abuse against 10 kindergarten children.
16. On the same date the charges against the six other accused persons were dropped. They later claimed compensation under Articles 444 to 446 of the Code of Criminal Procedure (straffeprosessloven). The local sheriff obtained a settlement of NOK 200,000 in compensation for non-pecuniary damage; the five others obtained a court order requiring the State to pay NOK 200,000 to each of them. The applicant's wife obtained, in addition, NOK 140,000 in compensation for pecuniary damage.
17. The applicant's trial took place before the Frostating High Court (lagmannsrett), sitting with three judges and a jury, over a period of 43 days, between 15 November 1993 and 31 January 1994. After the jury had answered all of the 25 questions relating to the indictment in the negative, the applicant was acquitted by a judgment of 31 January 1994.
18. The applicant subsequently filed a petition with the High Court, claiming compensation under Articles 444 to 446 of the Code of Criminal Procedure.
The High Court, sitting with two of the judges who had taken part in the trial and a new judge (replacing the judge who had presided at the trial, disqualified from sitting in the compensation case), held an oral hearing between 13 and 15 February 1995.
In its decision of 28 February 1995, the High Court ordered the State to award him the entirety of his claim of NOK 45,000 in compensation for pecuniary damage under Article 445, according to which provision such "compensation for special or disproportionate damage as a consequence of the criminal prosecution" could be awarded as was "reasonable in the circumstances". Moreover, under Article 446, cf. 445, the High Court awarded him NOK 125,000 in compensation for non-pecuniary damage suffered as a result of the prosecution. However, on the basis of an assessment, the relevant parts of which are quoted in the Supreme Court's ({Hoyesterett}) decision cited below (paragraph 23), the High Court rejected his claim for supplementary compensation under Article 444, it not having been shown probable that he did not perform the act which was the basis of the charge. The High Court referred to the evidence presented during the trial hearing between November 1993 and January 1994 and during the oral hearing in the compensation case in February 1995.
19. The applicant appealed against the High Court's decision of 28 February 1995 to the Appeals Selection Committee of the Supreme Court ({Hoyesteretts kjaeremalsutvalg}). He complained that the High Court's decision contained assumptions of criminal liability and that, consequently, it violated Article 6 § 2 of the Convention. He requested the Supreme Court to quash the High Court's decision.
20. By a decision of 8 June 1995, notified to the applicant by mail on 20 July 1995, the Appeals Selection Committee, considering that the applicant's appeal concerned the High Court's application of Article 444 of the Code of Criminal Procedure, rejected the appeal.
21. In its reasoning, the Appeals Selection Committee first recalled that in its decision reported in Norsk Retstidende 1994, p. 721, the Supreme Court had stated (at p. 725):
"It is the accused who carries the burden of proof that he did not perform the act. It is sufficient that it is more probable than not. I do not agree with counsel for the defence that the accused has discharged the burden of proof where both alternatives, on the basis of the available evidence, appear to be equally likely. In this assessment the ordinary standards of evidence shall apply and the requirements in respect of the strength of the evidence must then to some extent be adapted to the possibilities for the accused to show that he did not perform the act. Given the manner in which the provision has been formulated the situation may easily arise that an acquittal is not sufficient to justify a compensation claim when the accused is unable to discharge this burden of proof. I should like to stress that the refusal of a compensation claim does not entail that the previous acquittal is undermined or that the acquittal is open to doubt. The compensation case must be determined on an independent basis and the rules on evidence applying in such compensation cases do not differ from those which apply to ordinary compensation claims. The legislator has as a starting point opted for a solution whereby the financial burden caused by the institution of criminal proceedings, which are discontinued or which end with an acquittal, must be borne by the accused unless he is able to show that it is probable that he did not perform the act."
22. The Appeals Selection Committee further recalled that in the above case the Supreme Court considered the relationship between the conditions for compensation under Article 444 of the Code of Criminal Procedure and the case-law of the European Court of Human Rights, in particular the Sekanina v. Austria judgment of 25 August 1993 (Series A No. 266-A). The Supreme Court concluded that the rules in Article 444 of the Code of Criminal Procedure were not, as such, contrary to Article 6 § 2 of the Convention. The Appeals Selection Committee affirmed that it would base itself on this view in its assessment of the present case. It further recalled that, in the 1994 decision, the Supreme Court had expressed the following view on the Sekanina judgment:
"[In this case] decisive importance was attached to the reasoning in the particular case for rejecting the compensation claim. If in the reasoning for refusing compensation doubt is voiced as to whether the acquittal was correct or if the reasoning contains assumptions about criminal liability, then the relationship to Article 6 § 2 of the Convention would be problematic."
23. Then the Appeals Selection Committee went on to state:
"As pointed out by the prosecution in its reply to the appeal, the High Court had to justify why it considered that the conditions for making an award for compensation under Article 444 of the Code of Criminal Procedure had not been fulfilled. The Appeals Selection Committee must determine whether the reasoning of the High Court conflicted with the requirements of Article 6 § 2 of the Convention.
The Committee refers to the fact that the reasoning must be formulated in the light of the conditions for compensation as mentioned above. It is further clear that the High Court... was aware of the rules in Article 6 § 2 of the Convention, the European Court's Sekanina judgment and the 1994 decision of the Supreme Court. In its decision concerning compensation under Article 444, the High Court, after having quoted the provision, specifies the subject-matter of the case as follows.
"Following the High Court's acquittal, Mr Hammern is not guilty under the criminal law. This question has not been submitted to the High Court which will not deal with it. The present case is a compensation claim brought by Mr Hammern. The question is whether he, in view of the rules of evidence under the law of compensation, is able to show that he did not perform the acts which were referred to in the indictment."
The Committee points to the fact that here the High Court clearly specifies that Mr Hammern is not liable under the criminal law. Furthermore it is specified that the compensation claim must be determined on the basis of the rules of evidence applying under the law on compensation. The High Court then concludes, against the background of the evidence adduced, that considering the case as a whole, Mr Hammern "has not shown it to be probable that he did not perform the acts which grounded the charge."
Moreover, in the concluding remarks, it is stated:
"When the High Court, considering the case as a whole, reached the conclusion that Mr Hammern had not discharged his burden of proof, account was also taken of the fact that the requirements as to the strength of the evidence must to a certain extent be adapted to the possibility which he has for showing that he [Mr Hammern] did not perform the acts... Nevertheless, in the assessment, it is the usual rules on evidence which should apply..."
In support of his submission that the High Court's reasoning contains assumptions about criminal liability, he points to certain intermediate passages in which the High Court states:
"Medical experts have in the light of their investigations reached conclusions which in practice imply a very high degree of probability that the 10 children referred to in the indictment have been exposed to sexual abuse. The medical experts have discounted the possibility of self-inflicted injuries, that the injuries are caused by pathological conditions or conditions at variance from the norm. As pointed out by the prosecution, the children themselves gave statements to their parents, during the judicial examinations and to a psychologist, about abuse by Mr Hammern. Through the video recording of the judicial examinations of the children, the Court has been able to see how the children expressed themselves.
The Court has been able to apprise itself of how the children during the examinations changed their behaviour when presented with questions of sexual abuse.
Nor does the following fact make it less likely that he performed the acts for which he was charged: the children markedly changed their behaviour, inter alia, in the form of bedwetting, refusing or expressing fear about going to the kindergarten, several children had a sore crotch, sore abdomen and, on one or several occasions, blood on their underwear, circumstances which essentially occurred after Mr Hammern started to work at the kindergarten and which diminished after his departure.
The High Court further finds it established that at the kindergarten it was possible to perpetrate such abuse without it being revealed either from a technical or practical point of view.
In the aftermath, several of the employees at the kindergarten have pointed to a few surprising situations: for instance the governor's eyewitness evidence, her perception of the situation, when she came over to Mr Hammern while he was washing a child in the crotch under peculiar circumstances.
The High Court does not find any reason to go further into the discussion about the possibility of paedophilia. It is not only the so-called real paedophiles who commit abuse against children. Nor can a diagnosis which excludes paedophilia be deemed accurate, or notional paedophilia be defined precisely."
Having regard to the fact that the High Court clearly specified that its assessment was confined to the compensation case which was to be determined on the basis of the rules of evidence applying in such cases, the Appeals Selection Committee finds that the High Court' s reasoning does not go further than is necessary to carry out a careful examination of the compensation claim and that it does not entail any infringement of the presumption of innocence laid down in the Convention. The Committee once more emphasises that a refusal to award compensation under Article 444 does not imply that the previous acquittal is being undermined.
In the light of the foregoing, the appeal must be rejected."
II. Relevant domestic law and practice
24. Under the Norwegian jury system, when an accused is acquitted the jury is not entitled to disclose whether any of its members held a different opinion, and no records are kept which could disclose that a negative answer as to the applicant's guilt was not unanimous. The criminal system knows only two conclusions in a criminal case - guilt or acquittal (see Articles 365, 366, 372 and 373 of the Code of Criminal Procedure). There is no third alternative, which was known in some other European countries, where a criminal charge could result in the finding that there was not sufficient evidence for establishing guilt.
25. Articles 444 to 446 of the Code of Criminal Procedure provide for compensation where a person has been acquitted, or the prosecution discontinued. The provisions read as follows:
"Article 444: If a person charged is acquitted or the prosecution against him is discontinued, he may claim compensation from the State for any damage that he has suffered through the prosecution if it is shown to be probable that he did not perform the act that formed the basis for the charge. If a sentence of imprisonment or other custodial sanction has already been served, any damage resulting from this shall be compensated without regard to what has been shown to be probable.
Compensation shall not be awarded when the person charged, by making a confession or otherwise, has wilfully instigated the prosecution or the conviction.
If he has otherwise contributed to the damage by negligence, the compensation may be reduced or dispensed with entirely.
Article 445: Even if the conditions prescribed in Article 444 are not fulfilled, the court may award the person charged compensation for special or disproportionate damage as a consequence of the criminal prosecution whenever this appears to be reasonable in the circumstances.
Article 446: If the conditions relating to compensation prescribed in Articles 444 or 445 are fulfilled, the court may, when special reasons so indicate, award the person charged a suitable amount as redress for the indignity or other damage of a non-economic nature that he has suffered as a result of the prosecution."
26. In addition, there are certain formal conditions set out in Article 447 for the submission and examination of a compensation claim made under Articles 444 to 446:
"Any claim for compensation or redress must be submitted not later than three months after the person charged has been informed of the decision that finally concludes the case. The provisions of Article 318, first paragraph, shall apply correspondingly.
If the case has been concluded without any judicial trial of the evidence relating to the issue of guilt, the claim shall be submitted to a court of summary jurisdiction.
Otherwise the claim shall be submitted to the court that shall conduct or has last conducted any such trial. If the claim is submitted to the District Court or the City Court, but has not been decided when an appeal against the assessment of evidence in relation to the issue of guilt proceeds to an appeal hearing, the Court of Appeal shall also decide the question of compensation. On the hearing of the claim the court shall as far as possible sit with the same judges who decided the criminal case. In the Court of Appeal lay judges or the selected jurors who join the court pursuant to Article 376 e shall not take part unless the decision is made at the same court sitting as that at which judgement is pronounced in the case."
27. Compensation after acquittal or a discontinued prosecution is not automatic and is not granted unless the conditions in the above-cited Articles are met.
28. When compensation is granted to persons considered innocent as they have been acquitted or the prosecution against them has been discontinued, Articles 445 and 446 are the general provisions and, de facto, the main provisions providing for compensation. In the present case the applicant was awarded compensation both under Articles 445 and 446.
In addition the applicant requested compensation under the special provisions of Article 444, under which the State may be liable to pay compensation even in the absence of any proof of negligence or fault on the part of the authorities. The liability of the State to pay compensation is strict where it has been shown to be probable that the claimant did not perform the act of which he or she was charged. In the assessment of the latter, none of the other constitutive elements of a criminal offence, such as criminal intent, is in issue.
29. According to the case-law of the Norwegian Supreme Court, the evidentiary standard applying with respect to liability to pay compensation under Article 444 differs from that applying to criminal liability. Whereas in criminal proceedings it is for the prosecution to prove beyond reasonable doubt that the defendant committed the incriminated act, in compensation proceedings it is for the claimant to show that, on the balance of probabilities, it was more than 50% probable that he or she did not perform the act grounding the charge. The requirement of proof in compensation cases may nevertheless be adjusted (i.e. to less than 50%) in the light of the claimant's ability to adduce evidence, especially where a long time has elapsed since the alleged criminal act. The competent court has to make a new assessment, independently of the acquittal, of all the evidence available in order to establish whether it is probable that the claimant did not perform the act which formed the basis of the charge.
30. It is not a requirement for obtaining compensation that the acquitted claimant adduce new evidence. The compensation claim may thus be made with reference to the evidence made available in the criminal proceedings or obtained by the court of its own motion.
31. In 1996 the Norwegian Council on Criminal Law ({Straffelovradet}) made a recommendation to the Ministry of Justice that Articles 444 to 446 of the Code of Criminal Procedure be amended in a number of respects, including the abolition of the condition whereby the claimant must prove that on the balance of probabilities he or she did not perform the act giving rise to the charge. Nevertheless, the Council was of the view that the provisions in force are not inconsistent with Norway's obligations under Article 6 § 2 of the Convention, as interpreted by the Court in its case-law (see Norges Offentlige Utredninger (Official Norwegian Report), Erstatning i anledning {straffeforfolgning} (Compensation in connection with Criminal Proceedings), 1996: 18, pp. 20 - 22, 36, 5 2). On 15 May 2002 a Government Bill was presented to Parliament (Ot.prp.nr.77, 2001 - 2002), proposing inter alia the repeal of this condition.
THE LAW
32. The applicant complains that, in breach of his right under Article 6 § 2 of the Convention to be presumed innocent until proven guilty of the commission of an offence, the national courts rejected his compensation claim under Article 444 of the Code of Criminal Procedure, on reasoning which contained assumptions of criminal guilt.
33. Article 6 § 2 of the Convention provides as follows:
"Everyone charged with a criminal offence shall be presumed innocent until proved guilty according to law."
34. The Government contested this allegation and requested the Court to hold that this provision was not applicable and had not been violated in the instant case.
A. Submissions of those appearing before the Court
1. The applicant
35. The applicant submitted that, while not being formally charged with a criminal offence in the compensation proceedings, he was nevertheless in effect subjected to an assumption of guilt by the courts in their consideration of his compensation claim. In this respect the facts of his case could not be distinguished from those at issue in the Sekanina v. Austria judgment of 25 August 1993 (Series A No. 266-A) and the Asan Rushiti v. Austria judgment (No. 28389/95, 21.3.2000).
36. The applicant maintained that in proceedings regarding a compensation claim made under Article 444 of the Code of Criminal Procedure, the same judges who sat in the criminal proceedings would normally also sit in the compensation case. Moreover, unless new evidence was adduced in the compensation case, their decision would inevitably be based on the evidence in the criminal proceedings and, were they to reject the claim, they would necessarily have to rely on evidence to the defendant's disadvantage. Thus, the applicant submitted, the manner in which the compensation proceedings were conducted under Article 444 was, as such, incompatible with Article 6 § 2 of the Convention.
Indeed, the national courts' reasoning in dismissing his compensation claim was based on a reassessment of the evidence in the criminal case. It could hardly be argued, as proposed by the Government, that the national courts' reasoning remained strictly within the bounds of the particular burden of proof applying to compensation claims under Article 444. On the contrary, in rejecting the applicant's claim, the national courts, in a manner inconsistent with the Court's ruling in the above-mentioned Sekanina v. Austria judgment, relied on grounds of suspicion against the applicant which had previously been adjudicated in the criminal case, and in respect of which he had been acquitted. Apart from the fact that the judgment was based on evidence adduced in the criminal trial, it contained passages which left no doubt whatsoever that it was the court's opinion that the applicant had committed acts for which he had previously been charged, tried and acquitted. The Government's argument that the national courts at no point in their reasoning discussed the applicant's acquittal in the criminal proceedings, suggested that an individual's right to protection under Article 6 § 2 was solely a matter of form, not substance.
2. The Government
37. The Government submitted that the applicant's compensation claim under Article 444 of the Code of Criminal Procedure was civil in character. They stressed that, as a general rule, Article 6 § 2 was applicable only in cases which involved a criminal charge or proceedings dealing with allegations voiced by a competent, public authority that the defendant had committed a criminal offence. Limited exceptions had been made to this rule, under the test set out in the Sekanina line of case-law, where the decision on the right to compensation was linked to the decision on criminal responsibility to such a degree that the former could be regarded as a consequence and - to some extent - a concomitant of the latter. However, that could not be said about the applicant's compensation case, which had been determined on an independent basis.
38. The Government argued that there were crucial differences between the Norwegian and the Austrian systems. Firstly, under the latter, the jury's verdict at the trial was an essential issue because decisive weight was attached to the jury's vote and reasoning in the subsequent determination of the acquitted person's compensation claim. This was not possible under the Norwegian system, according to which no records were kept of the jury's deliberations; no reasons were given by the jury for its verdict; no information was disclosed as to the voting, beyond a simple "yes" or "no" from the jury. Thus, without any insight into the voting or the reasons for the acquittal, the court was effectively barred from drawing any conclusions from the jury's deliberations or reasoning when deciding on compensation.
Secondly, it followed from the Sekanina judgment that the pivotal question was whether the reasoning employed by the national courts in determining the compensation claim amounted to a "voicing of suspicion regarding the [claimant's] innocence". The provisions at issue in the Austrian case made it a condition that the suspicion against the acquitted person had been dispelled, which invited the national court to reassess the acquittal.
In contrast, those applied by the Norwegian courts in the instant case did not require any affirmation of the claimant's criminal liability in order to reject the compensation claim or invite any discussion as to the correctness of his acquittal. The competent courts could not voice any suspicion regarding the innocence of the acquitted person. The test was solely whether, in view of the particular rule of evidence applying in such cases, it was more likely than not that the claimant had committed the act which had grounded the charge. The subject matter touched upon only one of the four conditions for establishing criminal liability, namely the objective breach of a penal provision, and thus could not reasonably be interpreted as a supposition of criminal guilt. In the applicant's case the national courts kept their reasoning strictly within these bounds. This fact was underlined by the Supreme Court's reference to the 1994 precedent, according to which a refusal of a compensation claim did not undermine or question an acquittal, but must be based on a separate assessment using the evidentiary standard applicable to ordinary compensation claims made independently of the criminal matter. At no point in their reasoning did the national courts discuss the applicant's acquittal in the criminal proceedings.
39. In the Government's view a fine - but absolutely essential - line had to be drawn between criminal and civil responsibility. It would be unacceptable if an acquittal in a criminal case should be binding upon any authority that subsequently was called upon to decide civil law matters arising from the same set of facts. An acquittal could not have as a consequence a requirement that subsequent decisions in civil matters must presume that the acquitted person did not perpetrate the act, if it is shown on the balance of probabilities that he or she nevertheless was the perpetrator. For example, it must be possible for a domestic court deciding on compensation for unlawful detention, for the purposes of Article 5 § 5 of the Convention, to have regard to whether the detention was warranted by a reasonable suspicion.
40. In the light of the above, the Government requested the Court to hold that Article 6 § 2 was inapplicable to the proceedings of which complaint was made. Should the Court nevertheless find this provision applicable, they invited it to hold that there had been no failure to comply with it in the applicant's case.
B. The Court's assessment
1. Applicability of Article 6 § 2
41. The Court reiterates that the concept of a "criminal charge" in Article 6 is an autonomous one. According to its established case-law, there are three criteria to be taken into account when deciding whether a person was "charged with a criminal offence" for the purposes of Article 6, namely the classification of the proceedings under national law, their essential nature and the type and severity of the penalty that the applicant risked incurring (see Phillips v. the United Kingdom, No. 41087/98, § 31, 5 July 2001; A.P., M.P. and T.P. v. Switzerland, judgment of 29 August 1997, Reports of Judgments and Decisions 1997-V, § 39). Moreover, the scope of Article 6 § 2 is not limited to criminal proceedings that are pending (see Allenet de Ribemont v. France, judgment of 10 February 1995, Series A No. 308, p.16, § 35). In certain instances, the Court has also found the provision applicable to judicial decisions taken after the discontinuation of such proceedings (see in particular the following judgments: Minelli v. Switzerland, 25 March 1983, Series A No. 62, and Lutz, Englert and {Nolkenbockhoff} v. Germany, 25 August 1987, Series A No. 123), or following an acquittal (see Sekanina and Rushiti cited above and Lamanna v. Austria, No. 28923/95, 10 July 2001). The latter decisions concerned proceedings relating to such matters as an accused's obligation to bear court costs and prosecution expenses, a claim for reimbursement of his (or his heirs') necessary costs, or compensation for detention on remand, and which were found to constitute a consequence and the concomitant of the criminal proceedings.
42. The Court considers that the compensation proceedings in the present case did not give rise to a "criminal charge" against the applicant, and sees no need to deal with the Government's argument that they were civil in character. The issue is whether the compensation case nevertheless was linked to the criminal trial in such a way as to fall within the scope of Article 6 § 2. The Court reiterates that the impugned national decisions on compensation were taken with specific reference to the terms of Article 444 of the Code of Criminal Procedure, under which a person who had been charged could seek compensation with respect to matters which were directly linked to the criminal proceedings against him or her.
43. In this respect, the Court notes from the outset that any compensation claim made under Article 444 had to be lodged, pursuant to Article 447 of the Code, within three months from the close of the criminal proceedings, with the same court and, as far as possible, in the same formation which had conducted the trial.
44. Moreover, according to Article 444, compensation could be sought from the State for damage which the claimant had suffered as a result of the prosecution; in other words damage engaging the responsibility of the State, not a private party. This is a weighty consideration in determining the applicability of Article 6 § 2, which provision is not limited to a trial court's conduct of criminal proceedings (see the aforementioned judgments in Sekanina, § 22, and Allenet de Ribemont, p. 16, § 36, and, a contrario, cf. the Ringvold judgment delivered on the same date as the present judgment).
45. In view of the responsibility of the State referred to above, the grounds on which compensation could be granted or refused must be of significance to the scope of the application of Article 6 § 2.
Under the relevant provision of Article 444, the outcome of the criminal proceedings was a decisive factor, it being a prerequisite that the person charged had been acquitted or that the proceedings had been discontinued.
Moreover, unlike in criminal proceedings - where it was for the prosecution to prove beyond reasonable doubt that the defendant had committed the incriminated act - in a compensation case of the present kind it was for the acquitted person to show that, on the balance of probabilities, it was more than 50% probable that he or she did not perform the act grounding the charge. Leaving aside this difference in evidentiary standards, the latter issue overlapped to a very large extent with that decided in the applicant's criminal trial. It was determined on the basis of evidence from that trial by the same court, sitting largely in the same formation, in accordance with the requirements of Article 447 of the Code.
46. Thus, the compensation claim not only followed the criminal proceedings in time, but was also tied to those proceedings in legislation and practice, with regard to both jurisdiction and subject-matter. Its object was, put simply, to establish whether the State should have a financial obligation to compensate the burden it had created for the acquitted person by the prosecution it had engaged against him. Although the applicant was not "charged with a criminal offence", the Court considers that, in the circumstances, the conditions for obtaining compensation were linked to the issue of criminal responsibility in such a manner as to bring the proceedings within the scope of Article 6 § 2, which accordingly is applicable.
2. Compliance with Article 6 § 2
47. As to the further question, whether Article 6 § 2 was complied with in the compensation case, the Court reiterates that this provision embodies a general rule that, following a final acquittal, even the voicing of suspicions regarding an accused's innocence is no longer admissible (see Rushiti, cited above, § 31). It observes that in its decision of 25 February 1995, the relevant parts of which were quoted by the Appeals Selection Committee of the Supreme Court, the High Court reiterated the conclusions of the medical experts, "imply[ing] a very high degree of probability that the 10 children referred to in the indictment have been exposed to sexual abuse" and summarised at length the different types of evidence pointing to Mr Hammern as the perpetrator of the acts described in the indictment (paragraph 23 above). On the basis of the evidence presented both during the criminal trial hearing and the compensation hearing, the High Court reached the conclusion that the applicant had failed to show that it was probable that he had not perpetrated the acts which formed the basis of the charges, and rejected his compensation claim under Article 444 of the Code of Criminal Procedure. In the view of the Court, the High Court's reasoning clearly amounted to the voicing of suspicion against the applicant with respect to the charges of sexual abuse for which he had been acquitted.
48. The Court is mindful of the fact that, in upholding the High Court's decision, the Appeals Selection Committee of the Supreme Court, had regard to and quoted its previous interpretation of Article 444 in a 1994 decision, according to which the refusal of a compensation claim did not undermine or cast doubt on the prior acquittal. Moreover, the Committee repeatedly emphasised this point in relation to the applicant's Article 444 claim (paragraphs 21 to 23 above). The Court appreciates that a deliberate effort was made to avoid any conflict with Article 6 § 2 in the interpretation of the statutory provision concerned. However, it is not convinced that, even if presented together with such a cautionary statement, the impugned affirmations were not capable of calling into doubt the correctness of the applicant's acquittal, in a manner incompatible with the presumption of innocence.
49. Against this background, the Court does not find any grounds for distinguishing the present case from those of Sekanina and Rushiti referred to above. Accordingly, there has been a violation of Article 6 § 2 of the Convention.
FOR THESE REASONS, THE COURT UNANIMOUSLY
1. Holds that Article 6 § 2 of the Convention was applicable in this case;
2. Holds that there has been a violation of Article 6 § 2.
Done in English and notified in writing on 11 February 2003, pursuant to Rule 77 §§ 2 and 3 of the Rules of Court.
J.-P. COSTA
President
{S. DOLLE}
Registrar
In accordance with Article 45 § 2 of the Convention and Rule 74 § 2 of the Rules of Court, the concurring opinion of Mrs Greve is annexed to this judgment.
J.-P.C.
S.D.
CONCURRING OPINIO№ OF JUDGE GREVE
Introductory remarks
Whereas I share the reasoning and the conclusions reached in the judgment, I nonetheless find it important to focus in more detail on the problems raised by the wording of the relevant Norwegian compensation provisions. This is so even though the Norwegian provision at issue is in the process of being changed and thus will soon be only of historical interest.
The applicant in the case alleged a violation of Article 6 § 2 of the Convention on account of the reasoning relied on by the Norwegian courts in refusing his compensation claim under Articles 444 and 446 of the Norwegian Code of Criminal Procedure with respect to damage sustained in criminal proceedings in which he had been acquitted. The Court has found in the applicant's favour in this respect.
The Court has based its decision on the finding that, in contradistinction to compensation claims from third parties against a person acquitted or against whom the prosecution is discontinued, compensation claims from that very person constitute a consequence and the concomitant of the criminal procedures as such and thus bring the presumption of innocence as enshrined in Article 6 § 2 into play in these latter compensation cases.
Compensation requirements in the Convention
According to Article 5 § 5 of the Convention
"Everyone who has been the victim of arrest or detention in contravention of the provisions of this article shall have an enforceable right to compensation."
That is, compensation shall be granted to a person who has been arrested or detained in contravention of the provisions of Article 5 concerning the "right to liberty and security". The issue is whether or not a High Contracting Party has acted in disregard of any of these provisions as such. The issue is not whether a person arrested or detained was guilty of an alleged crime on which the arrest or detention was based. A person later found guilty in a criminal trial could well be entitled to compensation under Article 5 § 5. Conversely, a person later acquitted or against whom the prosecution was discontinued, may not be eligible for compensation under Article 5 § 5.
Furthermore, Article 3 of Protocol No. 7 concerning "Compensation for wrongful conviction" provides that:
"When a person has by a final decision been convicted of a criminal offence and when subsequently his conviction has been reversed, or he has been pardoned, on the ground that a new or newly discovered fact shows conclusively that there has been a miscarriage of justice, the person who has suffered punishment as a result of such conviction shall be compensated according to the law or the practice of the State concerned, unless it is proved that the non-disclosure of the unknown fact in time is wholly or partly attributable to him."
Beyond this the Convention does not require a High Contracting Party to compensate anyone who has been subjected to criminal investigation and/or to a criminal trial. This is so even when the person is acquitted of all criminal charges.
This approach enshrined in the Convention and its Protocols is fully in line with and follows up on the core of the European human rights protection system whereby it is incumbent on the High Contracting Parties themselves to provide and enforce the rights and freedoms set out in the Convention and its Protocols. It is for the States to secure the rights and freedoms to everyone within their jurisdiction (cf. Article 1 of the Convention). This implies a dual obligation:
(i) the State itself shall meticulously and scrupulously respect these rights and freedoms; and
(ii) the State shall uphold law and order in its territory also by holding every other legal entity or natural person who violates the rights and freedoms of others responsible for that.
The national criminal justice systems thus are indispensable instruments in securing the human rights and freedoms of the peoples of Europe.
In these circumstances, it would be counterproductive to provide automatically a right to compensation upon acquittal or discontinuation. The question is how to strike a reasonable balance between crime prevention and the rights of the individual. The restrictive answer - as seen from the point of view of anyone who has been subjected to criminal investigation and/or a criminal trial - is found in the aforementioned compensation provisions of the Convention and Protocols.
Compensation requirements in the Norwegian system
The Norwegian system has moved beyond the minimum of compensatory rules as provided for in the Convention. It is provided in Article 53 of the Convention that:
"Nothing in this Convention shall be construed as limiting or derogating from any of the human rights and fundamental freedoms which may be ensured under the laws of any High Contracting Party or under any other agreement to which it is a Party."
As concerns compensation to persons considered innocent because they have either been acquitted or the prosecution against them has been discontinued, compensation under the Norwegian system is granted when the conditions in the Code of Criminal Procedure are met. Article 445 read in conjunction with Article 446 is the general provision and de facto the main provision providing for compensation. Article 444 read in conjunction with Article 446 is the special provision.
The terms of Articles 444 to 446 Code of Criminal Procedure are to be seen at paragraph 25 above.
Whether compensation is awarded because the condition in the general provision of Article 445 or the special provision of Article 444 are met, the ratio legis for the compensation is that, with the benefit of hindsight, it was not appropriate in the circumstances to prosecute the person notwithstanding the fact that the person was eventually acquitted and is not criminally responsible for the act on which the criminal charge was based.
It is appreciated that, in line with the principle of the presumption of innocence as enshrined in Article 6 § 2 of the Convention, the innocence of the person claiming compensation cannot be the issue in the compensation case. Innocence in this context means that either the prosecution against the person in question has been discontinued or the person has been acquitted, and there are no extraordinary reasons meriting the reopening of the criminal case.
When the courts are to decide such compensation claims, the focus should be on whether or not the different procedural steps were warranted by a sufficient and reasonable suspicion. That is, whether or not there was at the material time such reasonable suspicion. The courts should look back at what was known when the procedural steps were taken, and ask if the procedural steps were merited under the circumstances. If the answer is no, the applicant could have a case for compensation. If the answer is "yes", the procedural steps as such should not give rise to compensation.
The above implies that when a person is provided compensation according to the general rule in Article 445 read in conjunction with Article 446, the court acknowledges that there was not a sufficient and reasonable suspicion at the relevant time meriting the procedural steps taken. The issue of innocence is not decided on or reopened in these cases. A compensation decision solely either acknowledges direct flaws in the criminal procedures or it discredits a previously perceived sufficient and reasonable suspicion against the applicant. In the case of Hammern the decision to provide him with compensation under Article 445 read in conjunction with Article 446 can only be interpreted in this way.
The special compensation provision expressed in Article 444 read in conjunction with Article 446, was introduced by the Code of Criminal Procedure as a provision for the special cases where there had been a miscarriage of justice. The basic rationale for the provision is similar to that behind the provision in Article 3 of Protocol No. 7: Where there is an established miscarriage of justice, the person having suffered in the case shall be compensated no matter that compensation according to other rules is not available.
The rule in Article 3 of Protocol No. 7 is formulated in a manner indicating that it is only when the miscarriage of justice is already established that there will be room for mandatory compensation (an exception from the mandatory compensation rule being made if it is proved that the non-disclosure of the unknown fact in time is wholly or partly attributable to the person otherwise entitled to compensation). The provision is only applicable when
(i) a person has previously been convicted of a criminal offence,
(ii) that conviction has been reversed, or the person has been pardoned,
(iii) on the ground that the newly discovered fact shows conclusively that there has been a miscarriage of justice.
These decisions are taken by the law enforcement authorities. Although they in their decision-making concerning compensation revert to the issue of the guilt of the formerly accused person, this is only done in a context where the person has first been found guilty but the conviction has been reversed or the person has been pardoned. The issue of guilt is not reopened in the compensation case.
The provision in Article 444 of the Norwegian Code of Criminal Procedure was intended to be even more favourable, that is, to be a provision of wider application. It gives a person who is first charged but acquitted, or where the prosecution against him or her is discontinued, the right to receive compensation if it is shown to be probable that this person did not perform the act that formed the basis of the charge. The rationale being that this appears as a miscarriage of justice although of a lesser kind.
However, the special provision in Article 444 is not formulated in a manner that limits its application to special cases where, in particular, a newly discovered fact shows conclusively that there has been a miscarriage of justice. Conversely, the provision may be invoked also by applicants who are not primarily concerned with compensation but who want to reopen the legal evaluation of the issue of guilt. At the same time, the latter group of applicants invoke the principle of the presumption of innocence in an attempt to ensure that the courts trying their cases may only conclude that they were, on the balance of probabilities, not guilty. The result is that a well-intended provision - that has proved valuable in a significant number of cases for which it was intended - turns out as ill-advised and not compatible with the presumption of innocence. This is so although Article 444 was never intended to result in the slightest question mark being raised concerning the acquittal or discontinuation of the prosecution. The latter can readily be seen from the Norwegian courts reasoning in the present case where the courts have made every possible effort to emphasise and highlight the fact that their finding in the compensation case i.e. the denial of the compensation claim, did not result in the previous acquittal being undermined or laid open to doubt.
Conclusion
The consequence of the Court's finding in this case is that a High Contracting Party cannot, without violating the Convention, offer compensation after acquittal or the discontinuation of the prosecution because on the balance of probabilities the person "did not perform the act that formed the basis of the charge". The reason is that compensation claims from that person himself or herself constitute a consequence and the concomitant of the criminal proceedings as such, and thus bring the presumption of innocence as enshrined in Article 6 § 2 into play in these compensation cases. In contradistinction to cases where compensation is sought by a third party, the question-in the cases where it is the person previously under investigation or charged with a crime and then acquitted who asks for compensation-cannot be whether the person performed the act that formed the basis of the charge because that is no longer a question. Due to the principle of the presumption of innocence, there is invariably only one answer, and that is in the negative. The focus in these cases thus has to be limited to:
(i) the issues provided for in Article 5 § 5 of the Convention and in Article 3 of Protocol No. 7 respectively; and
(ii) whether the investigation and/or the criminal procedure against the person was warranted by a sufficient and reasonable suspicion at the time when the actual steps were taken, that is, prior to the discontinuation or acquittal.
