ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 26.10.2006
"ДЕЛО "ВАЛЛОВА (WALLOVA) И ВАЛЛА (WALLA) ПРОТИВ ЧЕХИИ"
Официальная публикация в СМИ:
Подготовлен для публикации в системах КонсультантПлюс
Тип документа
Многосторонний документ (кроме СНГ)
Договаривающиеся стороны
[неофициальный перевод] <*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ПЯТАЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "ВАЛЛОВА ({WALLOVA} <**>) И ВАЛЛА (WALLA)
ПРОТИВ ЧЕХИИ"
(Жалоба № 23848/04)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
(Страсбург, 26 октября 2006 года)
--------------------------------
<*> Перевод на русский язык Берестнева Ю.Ю.
<**> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
По делу "Валлова и Валла ({Wallova} and Walla) против Чешской Республики" Европейский суд по правам человека (Пятая секция), на заседании в Палате в составе:
П. Лоренсена, Председателя,
К. Юнгвирта,
В. Буткевича,
М. Цацы-Николовски,
Х. Боррего Боррего,
Р. Йегер,
М. Виллигера, судей,
а также при участии К. Вестердийк, Секретаря Секции Суда,
заседая за закрытыми дверями 2 октября 2006 г.,
вынес следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (№ 23848/04), поданной 22 июня 2004 г. в Европейский суд по правам человека против Чешской Республики двумя гражданами этой страны Эмилией Валловой ({Emilie Wallova}) и Ярославом Валлой (Jaroslav Walla) (далее - заявители) в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. Интересы заявителей, которым была предоставлена правовая помощь, в Европейском суде представлял Ф. Мусил (F. Musil), юрист. Власти Чешской Республики представлял Уполномоченный Чехии при Европейском суде по правам человека В.А. Шорм (V.A. Schorm).
3. 21 февраля 2005 г. Председатель Палаты принял решение о рассмотрении жалобы в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Суда).
4. 13 мая 2005 г. Вторая секция приняла решение коммуницировать жалобу властям Чехии. На основании положений пункта 3 статьи 29 Конвенции она приняла решение об одновременном рассмотрении дела по вопросу приемлемости жалобы и по ее существу.
5. 1 апреля 2006 г. жалоба была передана на рассмотрение во вновь образованную Пятую секцию Суда (пункт 5 правила 25 и пункт 1 правила 51 Регламента Суда).
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
6. Заявители являются супругами, 1963 и 1949 годов рождения, соответственно, проживающие в г. Весче (Vesce).
7. У них пятеро детей 1985, 1988, 1995, 1997 и 2000 годов рождения.
8. 25 сентября 2000 г. Окружной суд ({Okresni} soud) г. Табора ({Tabor}), рассмотрев заявление департамента социального обеспечения при окружном управлении г. Табора (далее - орган социального обеспечения), вынес постановление о надзоре за детьми заявителей в связи с отсутствием у последних удовлетворительных жилищный условий. Признав, что родители предпринимают усилия для того, чтобы решить этот вопрос, суд отметил, что его быстрое решение сорвано в связи с недостатком средств. Таким образом, мера по надзору была направлена на то, чтобы удостовериться в том, что дети скоро смогут воспользоваться надлежащими жилищными условиями, если этого не произойдет, следует, по мнению суда, предусмотреть иную меру содействия.
9. 15 ноября 2000 г. орган социального обеспечения обратился в упомянутый суд с ходатайством о принятии временной меры, предписывающей помещение детей в учреждение по защите неблагополучных детей. В обоснование этого ходатайства он утверждал, что с 1997 года семья не располагала постоянным и приемлемым жильем, что родители не в состоянии найти решение этого вопроса и что они уклоняются от проверок, проводимых в связи с постановлением о надзоре.
10. В тот же день это ходатайство было принято судом, который вынес решение о временном помещении троих старших детей в учреждение в В. (V.), а двух других детей в учреждение К. (K.). Мера, вынесенная в соответствии со статьей 76a Гражданского процессуального кодекса Чехии, была направлена на то, чтобы обеспечить соответствующее развитие и состояние здоровья детей.
11. 29 декабря 2000 г. Краевой суд ({Krajsky} soud) г. Ческе-Будеевице ({Ceske Budejovice}) отклонил, как поданную с нарушением срока, апелляционную жалобу заявителя в отношении Решения о применении временной меры от 15 ноября 2000 г.
12. 2 февраля 2001 г. Окружной суд официально начал разбирательство по вопросу опеки над пятью детьми.
13. Решением от 1 марта 2001 г. суд постановил поместить детей в учреждение по защите неблагополучных детей, сочтя, что воспитание, осуществляемое заявителями, имело недостатки, поскольку они были не в состоянии обеспечить своих детей соответствующими и приемлемыми с точки зрения гигиены и здравоохранения жилищными условиями. Суд уведомил заявителей о возможности потребовать отмены применения этой меры в связи с изменением обстоятельств.
26 июля 2001 г. это решение было отменено краевым судом, который потребовал от суда первой инстанции дополнительных доказательств в отношении необходимости такого помещения.
14. В соответствии с данными, представленными властями Чехии, 1 ноября 2001 г. Окружной суд высказался за прекращение разбирательства в связи с тем, что заявитель представил договор о найме соответствующего жилого помещения. 30 января 2002 г. это решение было отменено краевым судом, который отметил, что оба родителя не имеют работы и что нет уверенности в том, что упомянутый договор найма, заключенный на определенный период времени (до февраля 2002 года), будет продлен.
15. 21 марта 2002 г. Окружной суд, рассмотрев ходатайство органа социального обеспечения, вынес решение, согласно которому при усыновлении двух младших детей согласие заявителей не является необходимым. Он счел, что согласно пункту "a" части 1 статьи 68 Закона о семье заявители не проявляли реального интереса к своим детям в течение не менее шести месяцев. В частности, они не посылали им подарки, не выполняли своих обязанностей по их содержанию (алименты) и не пытались обеспечить соответствующих жилищных условий; единственное посещение заявителем учреждения К. окончилось неудачей в связи с карантином.
16. 18 апреля 2002 г. Окружной суд в соответствии с частью 1 статьи 46 Закона о семье вновь вынес решение о помещении под опеку пяти детей заявителей в учреждение по защите неблагополучных детей. Он отметил, что договор о найме, заключенный заявителем (см. выше § 14), не был возобновлен в связи с тем, что заявители не внесли арендной платы и платы за коммунальные услуги, и что они только один раз обратились в муниципалитет г. Табора с просьбой о предоставлении им жилого помещения. Кроме того, заявитель, который не имеет постоянной работы, и его супруга, которая является безработной, фигурируют в списке лиц, ищущих работу, только с февраля 2001 года и до этого времени не предпринимали каких-либо действий для того, чтобы получить социальные пособия. В связи с тем что они не предпринимали достаточных усилий с целью преодолеть свои материальные трудности и найти жилье для семьи, суд счел, что по объективным причинам заявители не могут обеспечить воспитание своих несовершеннолетних детей. Кроме того, он отметил, что заявители не проявляют интереса к своим детям, что они не навещали их с апреля и декабря 2001 года и что между ними не ведется переписка и не существует общения по телефону.
17. 26 июня 2002 г. окружное управление откликнулось на просьбу заявителей в отношении трех старших детей о том, чтобы принять их у себя в течение части школьных каникул. Такое посещение также имело место на Рождество в 2002 году.
18. 22 августа 2002 г. краевой суд, рассмотрев апелляционную жалобу заявителей, оставил без изменения Решение от 18 апреля 2002 г. Не утверждая, что помещение детей в учреждение по защите неблагополучных детей является идеальным решением, и допуская, что оно является значительным вмешательством в права родителей и детей, суд отметил, что оно помогает последним в их материально нуждающемся положении, в частности, в ситуации, когда родители не могут исполнять свои родительские обязанности. Он также отметил, что в соответствии с принципом, лежащим в основе части 2 статьи 46 Закона о семье, помещение в государственное учреждение может быть предусмотрено только в случае, когда невозможно оставить детей в семье. В данном случае было доказано, что бабушка детей со стороны матери не в состоянии заботиться о них и что не имеется других лиц, которые могли бы взять на себя их воспитание. Наконец, суд объявил, что если родители действительно приложат все усилия для того, чтобы создать соответствующие условия для жизни и прочную семью, ничто не помешает в будущем отменить меру в виде помещения под опеку трех старших детей.
В тот же день краевой суд оставил без изменения Решение от 21 марта 2002 г. в части вопроса о необходимости согласия заявителей на усыновление младших детей.
19. 20 ноября 2002 г. заявители подали конституционную жалобу, утверждая, что решение о помещении их детей в учреждения по защите неблагополучных детей и решение по вопросу о необходимости их согласия на усыновление не соответствуют ни законодательству, ни статье 8 Конвенции, ни Конвенции о правах ребенка. По их утверждению, эти вмешательства не являлись необходимыми в демократическом обществе и не соответствовали критерию соразмерности, и суды не приняли соответствующим образом в расчет мнение несовершеннолетних. Заявители настаивали на том, что помещение детей в государственные учреждения было обосновано только их материальными трудностями, и власти не выполнили по отношению к ним своих позитивных обязательств в форме консультации или содействия, чтобы позволить им улучшить свое положение. По их утверждению, это произошло, если бы эти позитивные действия не привели к тому, что оспариваемое вмешательство удовлетворяло требованию субсидиарности. Полностью признав свою часть ответственности, заявители утверждали, что финансовые трудности кроме прочего были вызваны тем, что лицо, купившее их дом, не выплатило условленных сумм, а также скоплением некоторых негативных обстоятельств. Они отметили также право детей пользоваться присутствием своих родителей и привлекли внимание к риску их эмоциональных лишений. Далее они утверждали, что социальное и неудовлетворительное материальное положение детей не должно решаться путем вмешательства государственных органов в их право на уважение семейной жизни, которым пользуется квалифицированная защита. Наконец, заявители утверждали, что в данном случае не были собраны доказательства, позволяющие не считаться с их мнением по вопросу усыновления.
20. 13 ноября 2003 г. Конституционный Суд ({Ustavni} soud) назначил несовершеннолетним детям опекуна для участия в разбирательстве и приостановил исполнение решений по вопросу о необходимости согласия заявителей на усыновление.
21. Постановлением от 28 января 2004 г. Конституционный Суд отметил решение краевого суда по вопросу о необходимости согласия заявителей на усыновление в связи с тем, что оно нарушает права заявителей на справедливое судебное разбирательство и уважение семейной жизни. Однако он отклонил жалобу в части, касающейся помещения детей в государственные учреждения. Отметив, что положение заявителей являлось объектом тщательного изучения, суд счел, что оспариваемое вмешательство государства являлось единственным возможным решением и что оно соответствовало закону, а также интересам детей. Он подчеркнул, что ответственность обеспечить условия жизни и развития детей, в первую очередь, лежит на родителях, тогда как помощь государственных органов может оказываться только в момент, когда семья сталкивается, не по своей вине, с трудной ситуацией. В отношении заслушивания детей, чей возраст позволяет это сделать, суд отметил, что дочь 1988 года рождения была заслушана; заслушивание дочери заявителей 1985 года рождения не удалось провести, поскольку в это время она убежала из учреждения.
В этом решении суд также установил, что основной проблемой, лежащей в основе всего разбирательства, является отсутствие у достаточно многочисленной семьи подходящего жилья и неспособность заявителей, возникшая, в частности, в связи с их бедностью, обеспечить себя таким жильем. Учитывая, что впоследствии к этому добавились другие проблемы, по мнению Конституционного Суда, сложно решить, являлись ли заявители безответственными родителями или им не повезло и они не смогли добиться успеха, несмотря на свои усилия.
22. 29 марта 2004 г. супруги М. подали ходатайство о предоставлении им права на предварительный прием двух младших детей заявителей. 27 апреля 2004 г. их просьба была удовлетворена муниципальным департаментом г. Табор. Заявители обжаловали это решение, но эта жалоба была отклонена 22 июня 2004 г.
23. 6 апреля 2004 г. краевой суд в соответствии с заключением Конституционного Суда отклонил заявление, направленное на то, что младшие дети заявителей могли быть усыновлены без согласия последних.
24. В апреле 2004 г. заявителям было предложено погасить задолженность перед учреждением В. (V.), в котором отныне находились все их дети (см. выше § 10). Как представляется, эта задолженность все еще не была урегулирована, что дало повод для уголовного преследования заявителей.
25. 13 мая 2004 г. заявитель была проинформирована местным компетентным органом, что ее заявка об аренде жилого помещения (в рамках предложения о представлении заявок) была подана с опозданием и, следовательно, не может быть учтена.
26. По запросу заявителей 20 мая 2004 г. работники службы помощи детям провели у них обследование. Они установили, что заинтересованные лица проживают в неприемлемых условиях и что они не подают надлежащим образом запросы о предоставлении жилья. Было также установлено, что 13 июля 2000 г. после рождения последнего ребенка заявитель согласилась на временное жилье (на июль 2000 года) в специализированной структуре, однако у нее не имелось средств для того, чтобы заплатить за него (7000 чешских крон <*>). Она не была уведомлена о возможности для всей семьи разместиться в другом, менее дорогом, учреждении, которым управляет ассоциация, и в орган социального обеспечения не было подано никакого заявления по этому поводу.
--------------------------------
<*> Около 246 евро.
27. 3 июня 2004 г. супруги М. обратились в Окружной суд с заявлением о приеме двух младших детей. Решением от 14 июня 2004 г. им был назначен опекун. Заявители подали апелляционную жалобу против того, чтобы их дети были помещены в приемную семью.
28. В январе 2005 года заявители были уведомлены о возможности принять своих детей во время каникул. Органом социального обеспечения они были проинформированы о том, что их право на посещения не ограничивается, что они должны договориться с супругами М. и действовать совместно с органом социального обеспечения в отношении двух младших детей и что они должны обратиться в соответствующее учреждение в отношении двух других детей (третий ребенок уже достиг совершеннолетия) в соответствии со статьей 30 Закона № 359/1999. В марте 2005 года орган социального обеспечения проинформировал их о том, что необходимо подать просьбу о посещениях заранее для того, чтобы компетентные органы социального обеспечения могли дать на нее ответ.
Впоследствии заявители были приглашены на беседу в орган социального обеспечения, и им было дано согласие на несколько пребываний у них старших детей (включая выходные).
29. Решением от 31 января 2005 г. Окружной суд удовлетворил заявление супругов М. от 3 июня 2004 г. и принял решение доверить им двух младших детей. Он отметил, что заявители не заключили надлежащим образом договора об аренде жилого помещения, которое они занимали, и что их финансовое положение по-прежнему является неудовлетворительным, поскольку они не имеют постоянной работы. Суд отметил также, что заявители не посещали своих детей в 2003 и 2004 годах, не интересовались их состоянием и что в интересах несовершеннолетних является их развитие в семейной среде.
30. Заявители подали апелляционную жалобу, утверждая, что они уже заключили договор об аренде и что отец семьи нашел работу.
24 марта 2005 г. они подали заявление с просьбой доверить им младших детей.
31. 6 мая 2005 г. обжалуемое решение было оставлено без изменения краевым судом. По мнению суда, положение заявителей не являлось достаточно стабильным, поскольку у заявителя, который был принят на работу с 10 марта 2005 г., проходил испытательный срок, договор об аренде был заключен на определенный период времени (с возможностью возобновления), и заявитель имела проблемы со здоровьем. Следовательно, суд счел, что, несмотря на их усилия, заявители не готовы к тому, чтобы принять у себя своих детей.
32. 6 мая 2005 г. заявители потребовали возврата двух старших детей, отметив, что выходные, которые они провели вместе, прошли без проблем.
В то же время директор учреждения В. информировал компетентный орган социального обеспечения, что заявитель вел себя с ним грубо; в связи с этим он не разрешает больше пребывание старших детей в семье, поскольку убежден, что такое поведение заявителя оказывает плохое влияние на их воспитание.
33. Решением от 9 ноября 2005 г. Окружной суд отменил помещение двух старших детей (1988 и 1995 годов рождения) в учреждение по защите неблагополучных детей и передал их заявителям при условии воспитательного надзора. Суд учел, что дети уже проводили выходные раз в две недели со своими родителями, и не было установлено наличие нарушения или проблемы, и что они сами хотят вернуться. Было установлено, что в соответствии с договором об аренде, возобновляемым каждые шесть месяцев, с ноября 2004 года заявители снимают трехкомнатную квартиру и вносят арендную плату, что заявитель-отец работает с марта 2005 года и что заявитель-мать получает пенсию по инвалидности. В этих условиях суд счел, что причин, приведших к применению меры в виде помещения, больше не существует.
34. Орган социального обеспечения обжаловал это решение, отметив, в частности, что заявители не располагают постоянным жильем и что у них имеется задолженность (кроме прочего, перед учреждением В.). Заявители представили возражения.
35. 23 февраля 2006 г. краевой суд оставил без изменения обжалуемое Судебное решение (исправив нарушения процессуального порядка в его резолютивной части). По его мнению, из материалов дела следует, что основной проблемой, с которой столкнулись родители в данном деле, являлось обеспечение довольно многочисленной семьи соответствующим жильем. Суд отметил, что, несмотря на усилия, направленные на улучшение ситуации, заявители до сих пор не располагают постоянным жильем вследствие имеющихся у них финансовых трудностей, а также определенной терпимости. Вместе с тем, на день принятия решения можно сделать вывод о том, что заявители сделали все возможное, и что, найдя приемлемое жилье, они выполнили главное условие воспитания своих детей. В то же время не было установлено, что договор об аренде может не быть продлен в ближайшее время или что их задолженности помешают заявителям взять на себя ответственность за воспитание своих детей. Наконец, суд отметил, что в связи с тем, что отношения между сотрудниками учреждения В. и заявителями были далеко не идеальными и что дети желали вернуться к родителям, помещение в учреждение перестает являться решением и становится в какой-то степени травмирующим.
Это Постановление вступило в силу 23 марта 2006 г.
36. Как представляется, что двое младших детей остались в приемной семье.
II. Применимое национальное законодательство
Хартия основных прав и свобод
37. В соответствии с частью 1 статьи 32 Хартии семья охраняется законом. Гарантируется особая защита детей и несовершеннолетних. В соответствии с частью 5 статьи 35 родители, осуществляющие заботу о детях, имеют право на помощь государства.
Гражданский процессуальный кодекс Чехии
38. Статья 76a предусматривает, что если несовершеннолетний лишен заботы или если его жизнь или условия для его благоприятного развития подвергнуты серьезной опасности или нарушены, председатель Палаты выносит решение о применении временной меры, в соответствии с которой он предписывает передачу этого ребенка назначенному лицу (физическому или юридическому).
Закон № 94/1963 о семье
39. Согласно части 1 статьи 46 если воспитание ребенка находится в опасности или нарушено и если другие воспитательные меры не приводят к исправлению или если по другим серьезным причинам родители не могут взять на себя воспитание ребенка, суд может предписать его помещение в учреждение по защите неблагополучных детей. Если этого требуют интересы несовершеннолетнего, упомянутое предписание может быть вынесено, даже если ему не предшествовали другие воспитательные меры.
40. Часть 2 статьи 46 обязывает суд до предписания вышеупомянутого помещения установить, может ли быть обеспечено воспитание ребенка в приемной семье, этот тип воспитания является приоритетным. Если причины предписания о помещении перестают существовать, когда ребенок может быть доверен приемной семье, суд прекращает меру в виде помещения в государственное учреждение.
41. В соответствии с пунктом "a" части 1 статьи 68 согласие родителей, действующих в качестве законных представителей ребенка, не является обязательным при его усыновлении, если в течение периода не менее шести месяцев они не проявляли постоянного реального интереса к ребенку, в частности, если они не посещали его, не выполняли своих обязанностей по содержанию регулярно и по своей воле и не предпринимали усилий с целью исправить, насколько это возможно, свое семейное и социальное положение таким образом, чтобы они сами могли заниматься своими детьми.
Закон № 114/1988 о полномочиях органов
социального обеспечения
42. В соответствии с частями 1 и 2 статьи 14 муниципалитеты и окружные департаменты организуют и обеспечивают гражданам социальную защиту. С этой целью они в сотрудничестве с государственными органами, общественными и церковными объединениями устанавливают круг лиц, нуждающихся в социальной помощи. Если муниципалитет неправомочен предоставить этим гражданам необходимые услуги и пособия, он уведомляет окружной департамент или действует в качестве посредника. Он может также предоставить особое пособие гражданам, которые находятся в крайне неблагоприятных социальных условиях. В соответствии с частью 2 статьи 15 муниципалитет информирует окружной департамент о том, какие семьи, дети и беременные женщины нуждаются в социальной помощи.
Закон № 359/1999 о социальной защите ребенка
43. Часть 1 статьи 29 предписывает компетентному органу социального обеспечения контролировать соблюдение прав ребенка, помещенного в государственное учреждение, наблюдать за развитием его способностей и отношений с родителями и устанавливать, существуют ли по-прежнему причины помещения. Он также направлен на то, чтобы братья и сестры помещались в одно и то же учреждение.
44. В соответствии со статьей 30 государственное учреждение, в которое помещен ребенок, может разрешить ему, при письменном согласии местного органа социального обеспечения, находиться у своих родителей или у других лиц; такое пребывание, как правило, ограничивается двумя неделями, следующими друг за другом. Если адреса постоянного проживания родителей и детей являются различными, необходимо согласие местных органов социального обеспечения проживания и родителей, и детей.
III. Иные источники
Комитет по правам ребенка, учрежденный в соответствии
с пунктом 1 статьи 43 Конвенции о правах ребенка
1. Замечания по Докладу, представленному
Чешской Республикой в соответствии со статьей 44 Конвенции,
от 17 июня 2002 г. (выдержки)
45. "Дети, которые нуждаются в особой защите и внимании, которые были временно или постоянно лишены семейной среды или которых в их интересах нельзя было оставить в существующей среде, регистрируются и контролируются органами социального обеспечения детей, относящихся к окружному или муниципальному органам социального обеспечения. Если все попытки семейной терапии потерпели неудачу (материальная и финансовая помощь, консультации) орган социального обеспечения детей обращается в суд с целью вынесения решения о применении временной меры или предписания назначить помещение в государственное учреждение. По опыту неправительственных организаций, несмотря на то, что семейная терапия часто не отвечает необходимым требованиям, с одной стороны, в связи с недостатком социальных работников и, с другой стороны, в связи с недостатком финансовых средств для оказания необходимой материальной и финансовой помощи".
2. Итоговые замечания по Докладу, представленному
Чешской Республикой в соответствии со статьей 44 Конвенции,
от 18 марта 2003 г. (выдержки из § 31 - 44)
46. "Отметив, что принцип "интереса и социального обеспечения" ребенка заключен в Законе о семье и Законе о социальной и правовой защите детей, Комитет отмечает, что принцип первоначального рассмотрения в интересах ребенка, тем не менее, не достаточно определен и отражен в законодательстве в целом, решениях суда и программах, касающихся детей. Кроме того, Комитет отмечает недостаточные поиски и обучение профессионалов в этой области.
Комитет приветствует сведения, содержащиеся в программном заявлении о мерах, предпринятых в отношении социального обеспечения ребенка и семьи и разработки национальной программы семейной помощи детям. Комитет отмечает недостаточное содействие и помощь родителей, ответственных за воспитание и развитие ребенка, в результате чего имеются многочисленные случаи процедур, связанных с опекой, или альтернативной опекой государственных учреждений. Кроме того, Комитет отмечает, что превентивных усилий и семейных консультаций недостаточно и что помещение в государственное учреждение может являться решением социальных проблем и кризисных ситуаций в семье.
Комитет отмечает принятие Закона о попечении по месту жительства в 2002 году, но указывает, что он не относится ко всем правам, защищаемым Конвенцией. ...Комитет приветствует политику прекращения применения меры в виде помещения в государственное учреждение, однако остается глубоко обеспокоенным увеличением числа детей, помещенных в учреждения в качестве предварительной меры, и частым применением этой специальной меры, которая может быть отменена только после долгой и сложной процедуры. Кроме того, Комитет отмечает, что в таких ситуациях не всегда учитываются главные принципы Конвенции и что:
a) преимущественно используются учреждения, предусматривающие оказание содействия детям из неблагополучных семей, и несоразмерно большое число детей помещается в государственные учреждения по месту жительства;
b) временные меры могут применяться в течение длительных периодов, и не существует норм по пересмотру меры в виде помещения;
c) дети часто помещаются таким образом, что находятся на значительном расстоянии от родителей, которые, в свою очередь, могут не знать о своих правах на посещение; также могут использоваться меры наказания, такие, как ограничение телефонных разговоров или встреч с родителями;
d) контакты с родителями иногда являются условием в поведении детей, находящихся под опекой;
e) условия и обращение с детьми в некоторых учреждениях не предусматривают соответствующим образом развитие способностей ребенка и обязательство обеспечить ему или ей существование и развитие на максимально возможном уровне;
f) учреждения являются многочисленными, и недостает индивидуального подхода к каждому ребенку, участие ребенка является минимальным, и обращение в некоторых учреждений (таких как диагностические учреждения) может иметь нежелательные последствия".
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции
47. В формуляре жалобы заявители жаловались, в частности, на то, что они были разделены со своими детьми, и отмечали отсутствие содействия со стороны национальных властей. В связи с этим они ссылались на статьи 1, 6, 8 и 13 Конвенции, а также на статью 1 Протокола № 12 к Конвенции.
Европейский суд, который имеет право давать правовую квалификацию обстоятельствам дела, счел необходимым рассмотреть упомянутые жалобы, поданные заявителями, только под углом статьи 8 Конвенции, который требует, чтобы процесс принятия решения в отношении мер вмешательства был справедливым и соблюдал надлежащим образом интересы, защищаемые этим положением (см. Постановление Европейского суда по делу "Кутцнер против Германии" (Kutzner v. Germany), жалоба № 46544/99, § 56, ECHR 2002-I). Статья 8 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, гласит:
"1. Каждый имеет право на уважение его... семейной жизни...
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе... для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
48. Власти Чехии представили свои возражения.
A. Приемлемость
49. Прежде всего, власти Чехии указывали на неисчерпание внутренних средств правовой защиты.
1. Временная мера от 15 ноября 2000 г. и
помещение младших детей в приемную семью
50. В отношении меры от 15 ноября 2000 г., в соответствии с которой дети заявителей были временно помещены в учреждение по защите неблагополучных детей, власти Чехии отметили, что апелляционная жалоба, поданная заявителем, была отклонена в связи с нарушением срока для ее подачи (см. выше § 11).
Власти Чехии отметили далее, что заявители не обжаловали в Конституционном Суде Решение от 6 мая 2005 г., в соответствии с которым двое их младших детей были окончательно переведены из государственного учреждения в приемную семью.
51. Европейский суд напомнил, что конечной целью статьи 35 Конвенции является предоставление Высоким Договаривающимся Сторонам возможности предупредить или исправить предполагаемые нарушения до того, как они будут рассмотрены Европейским судом. Таким образом, государства не отвечают за свои действия в международных органах, прежде чем воспользуются возможностью исправить ситуацию в своих национальных правовых системах (см. Постановление Европейского суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, § 51; и Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Фрессоз и Руар против Франции" (Fressoz and Roire v. France), жалоба № 29183/95, § 37, ECHR 1999-I). Следовательно, это положение предписывает обращаться в соответствующий национальный орган, по крайней мере, по существу дела, в форме и в сроки, установленные внутригосударственным законодательством, с жалобами, которые затем предполагается выдвинуть в Страсбурге (см. Постановление Европейского суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports 1996-IV, § 66).
52. В данном случае можно констатировать, что заявители не воспользовались надлежащим образом средствами правовой защиты, которые им представлялись, для того, чтобы обжаловать вышеупомянутые решения.
Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.
2. Окончательное помещение детей в учреждение
по защите неблагополучных детей в соответствии с Решениями
от 18 апреля и 22 августа 2002 г.
53. Власти Чехии отметили, что 24 марта и 6 мая 2005 г. заявители обратились в суд с ходатайством о прекращении применения меры в виде помещения их четырех несовершеннолетних детей в государственное учреждение и приемную семью и поручении им детей (см. выше § 30 и 32).
На момент подготовки доводов властей Чехии рассмотрение этих ходатайств, поданных заявителями, продолжалось. Власти Чехии утверждали, что, если утверждения заявителей, согласно которым их положение уже является удовлетворительным, подтвердятся, у судов будет возможность исправить предполагаемое нарушение Конвенции, предписав возвращение детей к заявителям. На этом основании они считали эту часть жалобы преждевременной.
54. Европейский суд отметил, что заявители и их дети были окончательно разделены в соответствии с Решениями от 18 апреля и 22 августа 2002 г., которыми суды приняли решение поместить детей в учреждения по защите неблагополучных детей.
По информации, которой располагает Европейский суд, в настоящее время двое младших детей остаются в приемной семье. Тот факт, что разбирательство в отношении отмены помещения детей продолжается, в действительности, ничем не умаляет вмешательства в право заявителей на уважение их семейной жизни в результате указанного разделения. В связи с тем, что решения о помещении этих детей вступили в законную силу в 2002 году и были утверждены Конституционным Судом в январе 2004 года, возражения властей Чехии о преждевременном характере жалобы не могут быть приняты.
Что касается двух старших детей, в настоящее время все еще являющихся несовершеннолетними, ходатайство заявителей от 6 мая 2005 г. было удовлетворено. Следовательно, эти дети воссоединились с заявителями в соответствии с Постановлением краевого суда от 23 февраля 2006 г. Из этого следует, что мера, являющаяся вмешательством в право заявителей на уважение их семейной жизни, действовала в течение почти четырех лет; следовательно, жалоба, основанная на этих фактах не может быть признана преждевременной.
Таким образом, данные возражения властей Чехии должны быть отклонены.
55. В то же время Европейский суд счел необходимым подчеркнуть, что, несмотря на упомянутое Постановление краевого суда, предписавшего возвращение старших детей заявителям, последние по-прежнему могут считаться "жертвами" нарушения Конвенции по смыслу статьи 34. Действительно, "мера государственной власти, лишившая или ослабившая эффект рассматриваемого действия или бездействия, лишает такое лицо статуса "жертвы" только в случае, если национальные власти признали прямо или по существу, а затем возместили нарушение Конвенции" (см. Решение Европейского суда по делу "D.H. и другие против Чехии" (D.H. and others v. Czech Republic) от 1 марта 2005 г., жалоба № 57325/00; Постановление Европейского суда по делу "Нсона против Нидерландов" (Nsona v. Netherlands) от 28 ноября 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-V, § 106; Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Скордино против Италии (№ 1)" (Scordino v. Italy (No. 1)), жалоба № 36813/97, § 180, ECHR 2006). В данном случае власти никоим образом не признали какое-либо нарушение прав заявителей, и Решение от 23 февраля 2006 г. не основывалось на предполагаемом нарушении статьи 8 Конвенции.
56. Следовательно, Европейский суд установил, что данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции, и иных причин для объявления ее неприемлемой не установлено. Соответственно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо дела
1. Доводы сторон
57. Власти Чехии допускали, что мера, обжалуемая заявителями в данном деле, является вмешательством в их право на уважение семейной жизни по смыслу статьи 8 Конвенции. Они отметили, что решение поместить детей в учреждение по защите неблагополучных детей основывалось на положении части 1 статьи 46 Закона о семье и что оно было принято с целью защитить здоровье и моральное состояние, а также права и свободы детей. Власти Чехии решительно возражали против утверждений заявителей, согласно которым окружной департамент социального обеспечения представил судам недостоверные сведения и что они были истолкованы дискриминационным образом.
58. Власти Чехии также утверждали, что упомянутое решение о помещении детей под опеку являлся необходимым в демократическом обществе; по этому вопросу они отметили, что первое Судебное решение от 1 марта 2001 г. было отменено с целью более тщательного изучения вопроса о необходимости помещения детей под опеку (см. выше § 13).
Впоследствии в Решении от 18 апреля 2002 г. было установлено, что заявители не располагали соответствующим жильем, что они не приложили достаточно усилий для того, чтобы найти такое жилье, и что они не имели работы и денежных средств. Власти Чехии разделяли вывод суда, согласно которому заявители были не в состоянии взять на себя воспитание своих несовершеннолетних детей в связи с отсутствием приемлемого жилья; поэтому вмешательство национальных властей в форме принятия ответственности за детей являлось необходимым.
Позже Постановление от 22 августа 2002 г. и его подробное и убедительное обоснование доказали, по мнению властей Чехии, что суд апелляционной инстанции осознавал значение и последствия меры по помещению для семейной жизни заявителей. В соответствии с принципом субсидиарности суд отметил, что возможно поместить детей в государственное учреждение, только если преследуемая цель не может быть достигнута при помощи менее ограничительных средств, что имеет место в случае, когда дети не могут быть доверены другому лицу. Приняв во внимание интересы сторон в настоящем деле, суд надлежащим образом объяснил причины, по которым принятие ответственности за детей являлось, с учетом конкретных обстоятельств дела, более благоприятным для эффективной защиты их интересов. Наконец, власти Чехии уведомили заявителей, при каких условиях возможно прекращение применения оспариваемой меры в виде помещения.
Наконец, власти Чехии отметили, что эти решения были утверждены Конституционным Судом, который проявил сбалансированный подход к этой сложной проблеме.
59. Таким образом, по мнению властей Чехии, нет никакого основания сомневаться в том, что вышеупомянутые решения национальных судов удовлетворяют условию "необходимости в демократическом обществе" в том, что они имеют соответствующие и достаточные обоснования. Главной причиной являлась длительная неспособность заявителей обеспечить своих детей приемлемым жильем. Учитывая, что заявители не исправили свое положение после того, как было предписано временное помещение детей, национальным властям оставалось только вынести решение об окончательном принятии ответственности за детей; в связи с этим нельзя квалифицировать как несоответствующие Судебные решения от 25 сентября 2000 г., 1 марта и 1 ноября 2001 г., как утверждали заявители. Прежде чем предписать применение подобной меры, суды также рассмотрели, и пришли к негативному результату, вопрос о том, существуют ли другие, менее ограничительные решения. В отношении утверждения заявителя о том, что государственные органы не связались с ее братьями и сестрами, власти Чехии утверждали, что большинство из них были усыновлены или проживали в тех же условиях, что и заявители, и что последние никогда не предлагали, чтобы их дети были переданы родственникам. Так, понимая деликатный характер дела, суды в данном случае старались наилучшим образом защитить права заявителей и, особенно, интересы их детей.
60. Кроме того, власти Чехии считали не соответствующим действительности довод заявителей, согласно которому национальные власти не выполнили свои позитивные обязательства в связи с тем, что не помогли им найти жилье. Ссылаясь, в частности, на Постановление от 18 апреля 2002 г., они отметили, что заявители не проявили достаточной активности. Кроме того, следует подчеркнуть, что после рождения последнего ребенка окружным департаментом социального обеспечения заявителю-матери было предложено жилье для нее и всех ее детей за цену, которая не может рассматриваться как несоразмерная и которую заявители были в состоянии оплатить. Заявитель воспользовалась этим предложением только в июле 2000 года; впоследствии она тайно переселилась в другое место и отказалась возвращаться, в связи с чем было начато разбирательство, приведшее к принятию ответственности за детей государством.
61. Наконец, в отношении процедурных гарантий статьи 8 Конвенции власти Чехии утверждали, что заявители были достаточно привлечены к процессу принятия решения и что они принимали активное участие в ходе судебных заседаний, проводимых Окружным и краевым судами, таким образом, чтобы высказаться в отношении предусмотренной меры.
62. По мнению властей Чехии, из этого следует, что национальные власти не превысили пределы усмотрения, предоставленные им статьей 8 Конвенции, и что это положение не было нарушено в данном деле.
63. Со своей стороны, заявители утверждали, что доводы властей Чехии нарушают беспристрастность и объективность; по их мнению, власти сконцентрировали внимание на процедурном аспекте дела и не рассмотрели вопрос справедливой защиты их прав и интересов. Заявители также допускали, что формально суды действовали в соответствии с национальным законодательством, однако утверждали, что они основывались только на сведениях, предоставленных другими государственными органами, которые являлись искаженными и ложно истолкованными. Заявители утверждали, что, несмотря на их требования, эти органы никогда не помогали исправить ситуацию и найти жилье, соответствующее их финансовым возможностям, как об этом свидетельствует, кроме прочих, отчет, составленный работниками службы помощи детям (см. выше § 26). Напротив, они ограничились констатацией неспособности заявителей заботиться о детях и разрешением дела административным путем, разделив их с детьми, и даже разделив между собой детей, помещенных в два различных учреждения. Таким образом, заявители утверждали, что власти были несправедливы по отношению к их детям и причинили им психологическую травму.
64. Далее заявители утверждали, что за их усилиями, направленными на поиск жилья, наблюдали в департаменте социального обеспечения г. Табор со времени их приезда в округ в 1997 году. За исключением этого наблюдения, этот орган не развивал какой-либо позитивной деятельности. Напротив, он явился инициатором Постановления о надзоре, вынесенного 25 сентября 2000 г. Окружным судом. Заявители считали, что этим решением суд косвенно предложил департаменту социального обеспечения помочь им. Тем не менее, только два месяца спустя он предписал временное помещение детей под опеку (см. выше § 10) без рассмотрения вопроса о том, как упомянутый департамент выполнил свою обязанность оказывать содействие. По их мнению, таким образом, "помощь", предоставленная государственными органами, свелась к принятию различных решений, которые не учитывали обстоятельств дела и нарушали статьи 8 и 14 Конвенции.
Заявители также утверждали, что решение поместить их детей в государственные учреждения противоречило фактам, отмеченным в Решении от 25 сентября 2000 г., и основывалось на искаженных сведениях, которые были представлены окружным департаментом социального обеспечения; впоследствии суды только вновь повторяли их, не проверяя их достоверность. Заявители также возражали против довода властей Чехии, согласно которому суды стремились найти других лиц, настроенных на то, чтобы заниматься детьми; в связи с этим они утверждали, что власти никогда не связывались с пятью братьями и сестрами заявителя-матери.
65. По мнению заявителей, которые отмечали, что получили только начальное образование, власти проявили по отношению к ним пренебрежительное и дискриминационное отношение в связи с их социальным происхождением и бедностью. Так, после рождения своего последнего ребенка и страха его потерять заявитель была вынуждена согласиться на жилье в специализированной структуре в течение месяца за 7000 чешских крон, установленных муниципалитетом, хотя обычная цена составляла 2695 чешских крон в месяц.
В связи с этим заявители отметили, что в Решении от 28 января 2004 г. Конституционный Суд, с одной стороны, отметил их усилия и, с другой стороны, - пределы их возможностей. В то время как Окружной и краевой суды возложили ответственность за ситуацию на отсутствие ответственности у заявителей, Конституционный Суд не исключил, что они столкнулись, не по своей вине, с трудной ситуацией.
66. В заключение заявители отметили травму, нанесенную их детям, а также непрекращающиеся усилия, направленные на то, чтобы добиться их возвращения.
2. Мнение Европейского суда
67. Европейский суд отметил, что в ноябре 2000 года, пятеро детей заявителей были временно помещены в государственные учреждения по защите неблагополучных детей. Эта мера была окончательно продлена Решениями от 18 апреля и 22 августа 2002 г. в связи с тем, что заявители столкнулись с материальными трудностями и были не в состоянии предоставить своим детям соответствующего и постоянного жилья. В 2003 году старший ребенок достиг совершеннолетия. В апреле 2004 года двое младших детей были помещены в приемную семью, где они находятся до настоящего времени. В отношении двух других детей их помещение было окончательно отменено в феврале 2006 года, когда они смогли вернуться к заявителям.
68. В соответствии с устоявшейся прецедентной практикой Европейского суда, для родителя и его ребенка быть вместе является основным элементом семейной жизни ("Кутцнер против Германии", § 58), и меры, принятые на внутригосударственном уровне, мешающие этому, являются вмешательством в осуществление права, гарантированного статьей 8 Конвенции (см. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "К. и Т. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба № 25702/94, § 51, ECHR 2001-VII). Подобное вмешательство нарушает статью 8 Конвенции, за исключением случаев, когда оно "предусмотрено законом", преследует одну или несколько правомерных целей с точки зрения пункта 2 этого положения и является "необходимым в демократическом обществе" для их достижения. Понятие "необходимо" предполагает вмешательство, обоснованное настоятельной социальной потребностью и, в частности, соразмерное преследуемой законной цели (см., например, Постановление Европейского суда по делу "Куийяр Можери против Франции" (Couillard Maugery v. France) от 1 июля 2004 г., жалоба № 64796/01, § 237).
69. В настоящем деле предметом спора в Европейском суде не является тот факт, что взятие ответственности за детей рассматривается как "вмешательство" в осуществление права заявителей на уважение их семейной жизни. Основанная на части 1 статьи 46 Закона о семье, оспариваемая мера была "предусмотрена законом". Также из обоснований, выдвинутых национальными судами, следует, что целью их решений в данном деле являлось обеспечение интересов детей. Следовательно, рассматриваемое вмешательство преследовало законную цель, предусмотренную пунктом 2 статьи 8 Конвенции: "защита прав и свобод других лиц".
70. Для того, чтобы оценить "необходимость" оспариваемой меры "в демократическом обществе", Европейский суд должен рассмотреть в свете всех обстоятельств дела, являлись ли доводы, приведенные в ее обоснование, соответствующими и достаточными в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Конвенции. С этой целью Европейский суд примет во внимание тот факт, что разделение семьи является очень серьезным вмешательством; следовательно, такая мера должна основываться на соображениях, определенных интересом ребенка, имеющим достаточный вес и основательность (см. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы № 39221/98 и 41963/98, § 148, ECHR 2000-VIII). Вместе с тем, задачей Европейского суда не является подмена внутригосударственных властей при осуществлении их функций в области регламентации вопросов о принятии ответственности за детей государственными органами и прав родителей, чьи дети были таким образом помещены. Его задача состоит в том, чтобы проверить в свете Конвенции решения, которые они вынесли в осуществлении своего права на оценку (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "К. и Т. против Финляндии", § 154; и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Куийяр Можери против Франции", § 242).
71. В связи с этим Европейский суд напомнил, что тот факт, что ребенок может быть помещен в более благоприятные для его воспитания условия, не может сам по себе оправдывать его принудительное лишение попечения биологических родителей; подобное вмешательство в право родителей в соответствии со статьей 8 Конвенции на семейную жизнь со своим ребенком должно также являться "необходимым" по другим основаниям (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "К. и Т. против Финляндии", § 173; упоминавшееся выше "Кутцнер против Германии", § 69). Кроме того, статья 8 Конвенции возлагает на государство позитивные обязательства в отношении эффективного "уважения" семейной жизни. Так, в том случае, когда установлено наличие семейной связи, государство в принципе должно действовать таким образом, чтобы дать возможность развиваться этой связи, и принимать меры для воссоединения соответствующих родителя и ребенка (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Кутцнер против Германии", § 61).
72. В настоящем деле Европейский суд отметил, что все национальные суды, среди которых краевой суд, принявший решение о прекращении оспариваемого помещения двух старших детей (см. выше § 35), признали, что основной проблемой, с которой столкнулись заявители в данном деле, являлся поиск подходящего жилья для довольно многочисленной семьи.
Так, в отличие от большинства дел, которые рассматривал Европейский суд, дети заявителей в настоящем деле не подвергались насилию или жестокому обращению (см., a contrario, Решение Европейского суда по делу "Девинн против Бельгии" (Dewinne v. Belgium) от 10 марта 2005 г., жалоба № 56024/00; Решение Европейского суда по делу "Захарова против Франции" (Zakharova v. France) от 13 декабря 2005 г., жалоба № 57306/00), ни сексуальным домогательствам (см., a contrario, Постановление Европейского суда по делу "Ковецци и Морселли против Италии" (Covezzi and Morselli v. Italy) от 9 мая 2003 г., жалоба № 52763/99, § 104). В настоящем деле суды не установили эмоциональных недостатков (см., упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Кутцнер против Германии", § 68), вызывающее беспокойство состояние здоровья или нарушение психики у родителей (см., a contrario, Решение Европейского суда по делу "Бертран против Франции" (Bertrand v. France) от 19 февраля 2002 г., жалоба № 57376/00; упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Куийяр Можери против Франции", § 261). Действительно, в некоторых делах по жалобам, объявленным Европейским судом неприемлемыми, причиной помещения детей под опеку являлись неудовлетворительные условия жизни или материальные лишения, но это никогда не являлось единственной причиной, на которой основывались национальные суды, к ней добавлялись другие элементы, такие, как психическое состояние родителей или их эмоциональная, воспитательная и педагогическая неспособность (см., например, Решение Европейского суда по делу "Рампонья и Мурджиа против Италии" (Rampogna and Murgia v. Italy) от 11 мая 1999 г., жалоба № 40753/98; Решение Европейского суда по делу "M.G. и М.Т.А. против Италии" (M.G. and M.T.A. v. Italy) от 28 июня 2005 г., жалоба № 17421/02).
73. В настоящем деле воспитательные и эмоциональные способности заявителей никогда не ставились под сомнение, и суды признавали усилия, предпринимаемые ими для того, чтобы преодолеть трудности. В связи с этим принятие ответственности за детей заявителей было предписано только на том основании, что в свое время семья занимала несоответствующее жилье. Следовательно, по мнению Европейского суда, речь идет о недостатке материальных средств, который национальные власти могли компенсировать с помощью иных средств, нежели разделение всей семьи, что является наиболее радикальной мерой, которая может применяться только в особо серьезных случаях.
74. Европейский суд счел, что для того, чтобы в данном случае было соблюдено требование соразмерности, власти Чехии должны были предусмотреть другие, менее радикальные меры, чем принятие детей под опеку. Действительно, Европейский суд счел, что роль властей в социальном обеспечении состоит именно в том, чтобы помочь гражданам, попавшим в трудные ситуации, которые не имеют необходимых знаний о существующем порядке, руководить их действиями и, кроме прочего, консультировать их в отношении различных видов социальных пособий, возможностей получить социальное жилье или в отношении других способов преодоления трудностей. Так, в Чехии статья 14 Закона № 114/1988 обязывает местные органы устанавливать круг лиц, нуждающихся в социальной помощи (см. выше § 41), и Конституционный Суд также высказался в своем Решении от 28 января 2004 г., что государственные органы должны вмешиваться в случаях, когда семьи временно и не по своей вине оказались в затруднительной ситуации.
75. В данном случае национальные власти имели возможность следить за условиями жизни и гигиены, в которых находились заявители, и, в частности, они могли проконсультировать их о действиях, которые они сами могли предпринять для того, чтобы улучшить положение и найти решение своих проблем. К тому же это соответствовало чешскому законодательству о социальной помощи.
76. Можно констатировать, что, хотя компетентные органы были в курсе проблем, с которыми столкнулись заявители, они ограничились наблюдением за их усилиями и исправлением ситуации, предписав помещение детей в государственное учреждение. Впоследствии департамент социального обеспечения г. Табора также настаивал на необходимости продлить срок такой меры (см. выше § 34), из материалов дела не следует, что он сам регулярно пересматривал положение заявителей или занимал конструктивную позицию в связи с тем, что появлялись признаки улучшения.
77. Кроме того, действительно, заявители обвиняют государственные органы в том, что им не было предоставлено социальное жилье. Вместе с тем, власти Чехии утверждали, что заявители проявили терпимость и не предприняли достаточных действий, для того, чтобы им было предоставлено жилье или социальные пособия (см. выше § 16). Европейский суд принял во внимание различные позиции сторон, вместе с тем отметил, что власти Чехии не представили какой-либо информации относительно возможности предоставить заявителям, в случае необходимости, социальное жилье.
Как бы то ни было, принимая во внимание, что в настоящем деле Европейский суд расценил меру в виде помещения под опеку как несоразмерную (см. выше § 74 - 75), он не счел необходимым высказываться по этому вопросу.
78. Принимая во внимание совокупность элементов дела, Европейский суд счел, что если доводы, выдвинутые властями и национальными судами, являлись надлежащими, они не являются достаточными для того, чтобы оправдать такое серьезное вмешательство в семейную жизнь заявителей, как помещение их детей в государственные учреждения. Кроме того, из обстоятельств дела не следует, что органы социального обеспечения предпринимали значительные усилия, направленные на то, чтобы помочь заявителям преодолеть трудности и как можно быстрее воссоединиться со своими детьми.
79. Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
в отношении длительности судебного разбирательства
80. Заявители также жаловались на то, что длительность "разбирательства в отношении их детей" нарушила принцип "разумного срока", предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, который гласит:
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".
81. Прежде всего, Европейский суд отметил, что 27 апреля 2006 г. в Чехии вступил в силу Закон № 160/2006, который предусматривает возможность предоставления компенсации морального вреда, нанесенного в связи с длительностью судебного разбирательства. Однако Европейский суд не счел необходимым рассматривать в данном случае вопрос о том, может ли считаться эффективным это средство правовой защиты по смыслу статьи 13 Конвенции и должны ли заявители им воспользоваться, поскольку их жалоба в любом случае является неприемлемой по другой причине, указанной ниже.
82. Европейский суд напомнил, что разумный характер длительности разбирательства оценивается, исходя из обстоятельств дела и принимая во внимание критерии, признанные в его прецедентной практике, в частности, сложность дела, поведение заявителя и соответствующих органов. По последнему пункту учитывается цена спора для заявителя. Таким образом, необходимо с должной быстротой рассматривать дела о надзоре за ребенком; может допускаться замедление хода данной стадии при том условии, что общая длительность разбирательства не была чрезмерной (см. Постановление Европейского суда по делу "Нуутинен против Финляндии" (Nuutinen v. Finland), жалоба № 32842/96, § 110, ECHR 2000-VIII; и Постановление Европейского суда по делу "Волески против Чехии" ({Volesky} v. Czech Republic) от 29 июня 2004 г., жалоба № 63267/00, § 102).
83. В настоящем деле Европейский суд счел, что рассматриваемый период начинается 2 февраля 2001 г., когда суд начал разбирательство о надзоре за детьми заявителей. Этот период закончился Решением Конституционного Суда, вынесенным 28 января 2004 г. Таким образом, он продолжался почти три года в судах трех инстанций, две из которых выносили решения несколько раз. В связи с этим следует отметить, что разбирательство по ходатайствам заявителей об отмене помещения детей под опеку, поданным после подачи жалобы в Европейский суд, является отдельным разбирательством, начатым в связи с утверждаемым заявителями изменением обстоятельств.
84. Европейский суд счел, что настоящее дело являлось достаточно сложным, в частности, в связи с необходимостью следить за развитием ситуации заявителей и вследствие этого переоценивать высший интерес детей. В отношении разбирательств в судах низших инстанций следует констатировать, что они действовали в выдержанном ритме. Так, первое решение по делу было вынесено спустя месяц после начала разбирательства; через шесть месяцев оно было отменено (см. выше § 13). Затем Окружному суду понадобилось только три месяца для того, чтобы вынести следующее Решение о прекращении разбирательства, которое было отменено спустя три месяца, 30 января 2002 г. (см. выше § 14). Новое Решение, вынесенное 18 апреля 2002 г., было оставлено без изменения спустя четыре месяца, 22 августа 2002 г. В связи с этим единственной особой задержкой, ответственность за которую может быть возложена на государственные органы, является промежуток времени в один год и два месяца, прошедший между подачей заявителями конституционной жалобы, 20 ноября 2002 г., и Решением, вынесенным Конституционным Судом 28 января 2004 г. Однако вопросы, разрешаемые этим Судом, носят сложный характер, учитывая также, что часть жалобы (относительно согласия на усыновления) была удовлетворена и Постановление о помещении детей в государственное учреждение вступило в законную силу 22 августа 2002 г. Если, действительно, в течение всего этого периода (и даже после) заявители по-прежнему были разделены со своими детьми, и цена спора для них была значительной, Европейский суд отметил, что длительное вмешательство в осуществление права на уважение семейной жизни уже было рассмотрено в свете статьи 8 Конвенции.
85. Следовательно, данная часть жалобы должна быть объявлена неприемлемой как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.
III. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции
86. Заявители также утверждали, что действия властей в данном случае свидетельствуют, по их мнению, о дискриминационном подходе в связи с их социальным происхождением и бедностью.
"Пользование правами и свободами, признанными в... Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".
87. Власти Чехии не согласились с этим утверждением.
88. Европейский суд отметил, что данная часть жалобы, тесно связанная с частью жалобы, поданной в свете статьи 8 Конвенции, основывается на тех же фактах, которые были рассмотрены выше. Таким образом, она должна быть объявлена приемлемой. Тем не менее, учитывая вывод, к которому пришел Европейский суд в отношении статьи 8 Конвенции, он счел, что не следует рассматривать дело в свете этого положения Конвенции.
IV. Применение статьи 41 Конвенции
89. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
90. Заявители потребовали присудить им 1000000 чешских крон, или 35150 евро, в качестве компенсации причиненного им, и особенно их детям, морального вреда. Они потребовали также, чтобы государство компенсировало им причиненный вред из расчета 200000 чешских крон (7030 евро) каждому из их детей.
91. Власти Чехии возражали против того, что заявители представили свое требование от имени детей, что равносильно actio popularis, поскольку настоящая жалоба не была подана последними. Дополнительно они предложили Европейскому суду предоставить заявителям сумму в соответствии с его устоявшейся практикой в этой области.
92. Европейский суд отметил, что требования заявителей направлены на возмещение морального вреда, причиненного им и их детям. Европейский суд счел, что поскольку вопрос компенсации морального вреда требует справедливого подхода, было бы слишком формалистично отклонить эти требования на основании того, что заявители потребовали денежных средств для своих детей, и, таким образом, согласился с этим требованием в принципе.
По мнению Европейского суда, бесспорно, заявителям был причинен моральный вред в связи с их разделением с детьми. Принимая во внимание обстоятельства дела и исходя из принципа справедливости в соответствии со статьей 41 Конвенции, Европейский суд присудил им общую сумму в размере 10000 евро.
B. Судебные расходы и издержки
93. Заявители, которым была предоставлена правовая помощь, не потребовали компенсации судебных расходов и издержек. Европейский суд счел, что, следовательно, ему нет необходимости высказываться по этому вопросу (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского суда по делу "Краличек против Чехии" ({Kralicek} v. Czech Republic) от 29 июня 2004 г., жалоба № 50248/99, § 41).
C. Процентная ставка при просрочке платежей
94. Европейский суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) объявил приемлемой часть жалобы, поданной на основании статей 8 и 14 Конвенции, и неприемлемой остальную часть жалобы;
2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;
3) постановил, что не возникает отдельного вопроса о том, имело ли место нарушение статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 8 Конвенции;
4) постановил,
a) что государство-ответчик должно выплатить заявителям в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 10000 (десять тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на присужденную сумму, подлежащие переводу в польские злотые по курсу на день выплаты;
b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляются простые проценты в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента;
5) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.
Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 октября 2006 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
