Законодательство Выдержки из законодательства РФ Законы Постановления Распоряжения Определения Решения Положения Приказы Все документы Указы Уставы Протесты Представления ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 10.04.2007 "ДЕЛО "ЭВАНС (EVANS) ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА" [рус., англ.] Официальная публикация в СМИ: Постановление на русском языке подготовлено для публикации в системах КонсультантПлюс. Постановление на английском языке получено с сервера Европейского суда по правам человека . Тип документа Многосторонний документ (кроме СНГ) Договаривающиеся стороны Текст Постановления на английском языке см. в документе. [неофициальный перевод] <*> ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА БОЛЬШАЯ ПАЛАТА ДЕЛО "ЭВАНС (EVANS) ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА" (Жалоба № 6339/05) ПОСТАНОВЛЕНИЕ (Страсбург, 10 апреля 2007 года) -------------------------------- <*> Перевод на русский язык Берестнева Ю.Ю. По делу "Эванс против Соединенного Королевства" Европейский суд по правам человека, заседая Большой палатой в составе: Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты, Ж.-П. Коста, сэра Николаса Братца, Б.М. Цупанчича, П. Лоренсена, Р. Тюрмена, В. Буткевича, Н. Ваич, М. Цацы-Николовски, А.Б. Бака, А. Ковлера, В. Загребельского, А. Муларони, Д. Шпильманна, Р. Йегер, Давида Тора Бъоргвинссона, И. Зиемеле, судей, а также при участии Э. Фриберга, Секретаря-Канцлера Суда, заседая 22 ноября 2006 г. и 12 марта 2007 г. за закрытыми дверями, вынес на последнем заседании следующее Постановление: ПРОЦЕДУРА 1. Дело было инициировано жалобой (№ 6339/05), поданной 11 февраля 2005 г. в Европейский суд против Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии подданной Соединенного Королевства Натали Эванс (Natallie Evans) (далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. 2. Интересы заявителя, которой была предоставлена правовая помощь, в Европейском суде представлял М. Лайонс (M. Lyons), адвокат из г. Лондона (London). Власти Соединенного Королевства в Европейском суде представляли Уполномоченные Соединенного Королевства при Европейском суде по правам человека Эмили Уиллмотт (Emily Willmott) и Кейт МакКлири (Kate McCleery), Министерство иностранных дел и по делам Содружества. 3. Заявитель жаловалась, ссылаясь на статьи 2, 8 и 14 Конвенции, на то, что законодательство позволило ее бывшему сожителю отказаться от своего согласия на хранение и использование ею эмбрионов, совместно ими созданных. 4. Жалоба была передана на рассмотрение в Первую секцию Суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В соответствии с пунктом 1 правила 26 Регламента Суда в составе этой Секции для рассмотрения дела была образована Палата (пункт 1 статьи 27 Конвенции). 5. 27 февраля 2005 г. Председатель Палаты принял решение дать указание властям Соединенного Королевства, в соответствии с правилом 39 Регламента, что, не предрешая возможное решение Европейского суда по существу дела, необходимо в интересах надлежащего отправления правосудия принять меры к сохранению эмбрионов до завершения рассмотрения дела Европейским судом. В тот же день Председатель Палаты решил, что рассмотрению жалобы в соответствии с правилом 41 Регламента должен быть придан приоритет, что жалоба должна быть рассмотрена одновременно по вопросу приемлемости и по существу в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции и правилом 54A Регламента и что в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 правила 54 Регламента властям Соединенного Королевства рекомендовано предоставить письменные доводы по вопросу приемлемости и по существу жалобы. 7 июня 2005 г. Палата подтвердила указанные решения (пункт 3 правила 54 Регламента). 6. 7 марта 2006 г., после проведения слушаний по вопросу приемлемости жалобы и по существу (пункт 3 правила 54 Регламента), Палата в составе Й. Касадеваля, Председателя Палаты, сэра Николаса Братца, М. Пеллонпяя, Р. Марусте, К. Трайя, Л. Мийович и Я. Шикуты, судей, а также М. О'Бойла, Секретаря Секции Суда, объявила жалобу приемлемой для рассмотрения по существу и единогласно постановила, что не имело места нарушение статей 2 и 14 Конвенции и большинством (пятью голосами к двум) постановила, что не имело места нарушение статьи 8 Конвенции. К Постановлению прилагалось совместное особое мнение судей К. Трайя и Л. Мийович. 7. 5 июня 2006 г. заявитель направила обращение о передаче дела на рассмотрение в Большую палату в соответствии со статьей 43 Конвенции. 3 июля 2006 г. Коллегия Большой палаты приняла решение передать дело на рассмотрение в Большую палату. В тот же день Председатель Европейского суда вынес решение о продлении срока действия указания властям Соединенного Королевства, данного 22 февраля 2005 г. в соответствии с правилом 39 Регламента (см. выше § 5). 8. Состав Большой палаты был определен в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 27 Конвенции и правилом 24 Регламента Суда. 9. Заявитель и власти Соединенного Королевства представили доводы по существу дела. 10. 22 ноября 2006 г. во Дворце прав человека в г. Страсбурге состоялись открытые слушания по делу (пункт 3 правила 59 Регламента Суда). В Европейский суд явились: a) от властей Соединенного Королевства: Хелен Малвейн (Helen Mulvein), Уполномоченный Соединенного Королевства при Европейском суде по правам человека, Филипп Сейлс (Philip Sales), Королевский адвокат (Q.C.), Джейсон Коппел (Jason Coppel), советники, Карен Арнольд (Karen Arnold), Гвен Скиннер (Gwen Skinner), эксперты, b) от заявителя: Робин Толсон (Robin Tolson), Королевский адвокат (Q.C.), Сюзан Фриборн (Susan Freeborn), советники, Муирис Лайонс (Muiris Lyons), юрисконсульт, Анита Мерфи О'Рейлли (Anita Murphy O'Reilly), консультант, Натали Эванс, заявитель. Европейский суд заслушал обращения Ф. Сейлса и Р. Толсона, а также их ответы на вопросы судей Д. Шпильманна, Р. Тюрмена, Э. Мийера, Давида Тора Бъоргвинссона, Ж.-П. Коста и В. Загребельского. ФАКТЫ Обстоятельства дела 11. Заявитель родилась в октябре 1971 г. и проживает в Вилтшире (Wiltshire). 12. Факты, установленные судьей Уоллом (Wall), заслушавшим устные показания сторон (см. ниже § 20), могут быть изложены следующим образом. A. Экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) 13. 12 июля 2000 г. заявитель и ее сожитель Дж. (J.) (родился в ноябре 1976 года) начали лечение в Клинике искусственного оплодотворения Бата (Bath Assisted Conception Clinic) (далее - клиника). Заявитель получила направление на лечение в клинику пятью годами ранее, будучи замужем, но не обратилась туда из-за развода. 14. 10 октября 2000 г. заявитель и Дж. были информированы в ходе собеседования в клинике, что предварительные тесты обнаружили в яичниках заявителя злокачественные опухоли, и яичники необходимо удалить. Также им сообщили, что поскольку опухоли увеличиваются медленно, есть возможность сначала извлечь яйцеклетки для проведения ЭКО, но это следует сделать быстро. 15. Консультация 10 октября 2000 г. продолжалась около часа. Медсестра объяснила, что заявитель и Дж. должны расписаться о согласии на проведение ЭКО и что в соответствии с Законом об эмбрионологии и искусственном оплодотворении (Human Fertilisation and Embryology Act) 1990 года (далее - Закон 1990 года) каждый из них может в любой момент отозвать свое согласие до того момента, когда эмбрионы будут помещены в матку заявителя (см. ниже § 37). Заявитель спросила медсестру, есть ли возможность заморозить ее неоплодотворенные яйцеклетки, однако ей ответили, что данная операция, сильно снижающая шансы на успех, в клинике не проводится. В этот момент Дж. убедил заявителя, что они не расстанутся и ей не нужно думать о заморозке яйцеклеток, что он готов стать отцом ее ребенка и что не надо думать о плохом. 16. После этого пара пришла к необходимому согласию и подписала документы, необходимые в соответствии с Законом 1990 года (см. ниже § 37). Сразу после заголовка документа шла строка со следующим содержанием: "NB - не подписывайте этот документ до получения необходимой информации и получения консультации. Вы можете изменить условия этого соглашения в любое время, кроме пунктов, касающихся спермы и эмбрионов, которые уже были применены. Пожалуйста, впишите цифры либо проставьте отметки, как считаете нужным". Дж. отметил пункты, согласно которым он соглашался на использование своей спермы для оплодотворения яйцеклеток заявителя in vitro и на использование таким образом полученных эмбрионов для прохождения процедуры совместно с заявителем. В пункте "Хранение" он отметил срок хранения полученных эмбрионов в течение 10 лет и также указал, что оно должно продолжаться в случае его смерти либо потери дееспособности. Заявитель в свою очередь подписала схожую форму, но касающуюся более яйцеклеток, а не спермы, где отметила опции прохождения процедуры "самостоятельно" и "вместе с указанным партнером". 17. 12 ноября 2001 г. пара посетила клинику, и 11 яйцеклеток были изъяты и оплодотворены. Было произведено и помещено на хранение шесть эмбрионов. 26 ноября 2001 г. заявитель прошла процедуру удаления яичников. Ей сообщили, что она должна подождать два года, прежде чем начинать имплантацию эмбрионов. B. Разбирательство в Высоком суде правосудия (High Court) 18. В мае 2002 года отношения партнеров разладились. Стороны обсудили будущее эмбрионов. 4 июля 2002 г. Дж. написал в клинику письмо, уведомляющее о расторжении отношений, и заявил, что эмбрионы должны быть уничтожены. 19. Клиника уведомила заявителя о нежелании Дж. использовать эмбрионы и своей обязанности в соответствии с частью 2 пункта 8 приложения 3 к Закону 1990 года (см. ниже § 37) уничтожить их. Заявитель обратилась в Высокий суд правосудия с просьбой о вынесении приказа в отношении Дж. восстановить свое согласие на использование и хранение эмбрионов и постановления о том, inter alia, чтобы он не менял и не мог изменить свое решение от 10 октября 2001 г. Кроме того, на основании Закона о правах человека 1998 года она просила установить, что статья 12 Закона 1990 года и приложение 3 к нему нарушают ее права, гарантируемые статьями 8, 12 и 14 Конвенции. Она также утверждала, что на эмбрионы распространяется защита, установленная статьями 2 и 8 Конвенции. Суд дал указание клинике сохранить эмбрионы до окончания разбирательства. 20. Судья суда первой инстанции Уолл рассматривал дело в течение пяти дней и заслушал свидетельства, помимо прочих, заявителя и Дж. 1 октября 2003 г. в 65-страничном Постановлении он отклонил требования заявителя (дело "Эванс против "Амикус Хелскеар Лимитед" и других" (Evans v. Amicus Healthcare Ltd and others), [2003] EWHC 2161 (Fam)). 21. Судья пришел к выводу, что в соответствии с положениями Закона 1990 года и в интересах государственной политики Дж. не имеет возможности дать однозначное согласие на использование эмбрионов независимо от любых обстоятельств и что фактически он согласился на прохождение процедуры лишь "совместно" с заявителем, а не на ее продолжение заявителем в одиночку после разрыва отношений. Судья Уолл, таким образом, отклонил требования заявителя запретить Дж. отзывать свое согласие и признал, что заявитель и Дж. прошли процедуру, исходя из предпосылки сохранения их отношений. 10 октября 2001 г. Дж. убедил заявителя в своей любви и желании стать отцом ребенка. Он выразил тогда свои истинные эмоции, но не обязался посвятить им всю свою жизнь. Судья Уолл отметил, что в сфере личных отношений подобные уговоры и проявления нежности происходят постоянно, но они не имеют - и не могут иметь - постоянных правоустанавливающих последствий. Начав проходить вместе с Дж. курс ЭКО, заявитель тем самым приняла единственный реальный ход событий. Судья Уолл также заявил: "Однако даже если я ошибаюсь, и даже если бы в рамках Закона 1990 года имелась возможность отказаться от своего права, по указанным выше причинам я считаю неразумным позволить Дж. отозвать свое решение. Это его право, которое ему дает Закон в рамках ясной схемы, принятой Парламентом. Именно на этом основании он дал свое согласие 10 октября 2001 г. С его стороны вполне разумно ввиду изменившихся обстоятельств отказаться быть отцом ребенка г-жи Эванс". 22. В части требований заявителя на основании Конвенции судья Уолл постановил, что эмбрион не является субъектом защиты в рамках Конвенции и что право заявителя на уважение семейной жизни не затронуто. Он признал, что соответствующие положения Закона 1990 года затрагивали частную жизнь сторон, но постановил, что вмешательство было соразмерно, так как основание для законодательства, регулирующего процедуру, базируется на основе баланса между правом на согласие и интересами неродившегося ребенка. Он признал полностью оправданным, что закон требует, чтобы пары, идущие на ЭКО, давали свое согласие на прохождение процедуры, и предоставляет каждой стороне право отозвать свое согласие в любой момент до имплантации эмбриона суррогатной матери. 23. Судья Уолл отметил, что положения приложения 3 к Закону 1990 года (см. ниже § 37) применяются равно ко всем пациентам, проходящим ЭКО, независимо от их пола и демонстрируют, как требование совместного согласия может затрагивать бесплодного мужчину: "Если мужчина болен раком яичек и его сперма, сохраненная до проведения хирургического вмешательства, сделавшего его необратимо бесплодным, была использована для создания вместе с его партнером эмбриона и если пара распалась до имплантации эмбриона суррогатной матери, никто не может воспрепятствовать матери в отказе от продолжения процедуры и помещения в нее эмбриона. Правовые положения, в том числе права в рамках Конвенции, равно применяются к мужчинам и женщинам". C. Постановление апелляционного суда 24. Обращение заявителя в апелляционный суд было отклонено Решением от 25 июня 2004 г. (дело "Эванс против Амикус Хелскеар Лимитед" (Evans v. Amicus Healthcare Ltd), [2004] EWCA Civ 727). Суд постановил, что назначением Закона 1990 года является обеспечение длящегося согласия обеих сторон от начала процедуры до этапа имплантирования эмбриона и что "суд должен крайне тщательно учесть все факторы для признания или создания принципа добровольного отказа, противоречащего парламентской схеме". Как и судья Уолл, апелляционный суд признал, что Дж. согласился лишь на совместное с заявителем прохождение процедуры и не давал согласие на самостоятельное использование ею совместно произведенных эмбрионов. После разрыва отношений Дж. заявил о том, что не желает дальнейшего сохранения и использования заявителем эмбрионов, следовательно, они более не были "вместе". Суд отклонил аргументацию заявителя о том, что Дж. сокрыл свою нерешительность, таким образом убедив ее пройти процедуру как пара, признав, что это является неоправданным оспариванием решения судьи первой инстанции, имевшего возможность заслушать устные показания Дж. и других свидетелей (см. выше § 20). Апелляционный суд был также информирован представителем Дж., что его решение об отзыве имело более принципиальные основания, чем финансовые. 25. Хотя имело место вмешательство в личную жизнь сторон, судьи Торп (Thorpe) и Седли (Sedley) признали его обоснованным по следующим причинам: "В настоящем деле наименее радикальной мерой будет применение нормы закона, отменяющей отзыв согласия Дж. Это позволит [заявителю] продолжить прохождение процедуры, поскольку иным способом выносить ребенка она не может. Однако поскольку это идет вразрез с твердым желанием Дж. не быть отцом ребенка заявителя, подобное решение нарушит уважение к его частной жизни в той же мере, в какой оно будет соблюдено для заявителя. Далее, для этого потребуется в рамках законодательства, чтобы должностное лицо в области эмбрионологии и искусственного оплодотворения или клиника или они оба вынесли решение исходя из смеси этической и социальной политики и человеческих симпатий. Это также потребует установления баланса между совершенно несоизмеримыми вещами... ...С позиции Парламента, необходимо двустороннее согласие на имплантацию, а не просто на изъятие и хранение генетического материала и оно не может быть соблюдено, если одна из сторон от согласия отказывается. Если снизить порог этого требования для того, чтобы оно соответствовало неизбежным биологическим трудностям заявителя, то есть сделать отзыв своего согласия другой стороной оспоримым, то это создаст новые и еще более трудно исправимые проблемы необъективности и предвзятости. Симпатия и сочувствие, которые все чувствуют по отношению к заявителю, недостаточны для того, чтобы нарушить баланс... законодательной схемы". 26. Ее честь судья Арден (Lady Justice Arden) в своем выступлении заявила следующее: "Закон 1990 года неизбежно оперирует медицинскими понятиями, такими, как гаметы или эмбрион. Но, несомненно, Закон 1990 года оперирует крайне тонкими вопросами бесплодности и генетического материала двух человек, использование которого может привести к рождению ребенка... Бесплодность может повлечь для мужчины или женщины глубокое эмоциональное расстройство. В случае женщины, способность родить ребенка дает ей высокое чувство полноты и своего назначения в жизни. Равно как ощущения своего достоинства и самоуважения". Она продолжила: "Как и судьи Торп и Седли, я считаю, что установление неизменного и действительного требования согласия в рамках Закона 1990 года в настоящем и схожих случаях соответствует требованиям пункта 2 статьи 8 Конвенции... Поскольку здесь проходит тонкая материя этического характера, установление баланса сил сторон ложится на Парламент... Парламент принял позицию, согласно которой никто не должен иметь возможность отменить необходимость согласия генетического родителя. Разумность подобного подхода, на мой взгляд, продемонстрирована в настоящем деле. Персональные обстоятельства сторон изменились со времени начала прохождения процедуры, и судье первой инстанции сложно было бы определить, что имело бы худшие последствия - отзыв Дж. своего согласия для заявителя или отказ в отзыве согласия для Дж. У суда нет отправной точки для произведения подобной оценки. Каждый имеет право на защиту от вмешательства в свою личную жизнь. Это составной элемент принципа самоопределения или личной независимости. Нельзя сказать, что вмешательство в права Дж. оправдано на основании необходимости защиты прав заявителя, поскольку ее права в равной степени ограничены его правами. Они должны иметь равные права, даже если точные пределы их действия в рамках статьи 8 Конвенции не могут быть установлены. Вмешательство в личную жизнь заявителя также оправдано в рамках пункта 2 статьи 8 Конвенции, поскольку в случае удовлетворения ее требований повлечет за собой вмешательство в право генетического отца не становиться родителем ребенка. Нельзя насильно возложить обязанность материнства на заявителя, равно как и отцовство на Дж., также поскольку в данном случае это повлечет правовые последствия в виде затрат на воспитание ребенка". 27. По вопросу дискриминации судьи Торп и Седли установили, что, действительно, сравнение проводилось между женщинами, которые проходили ЭКО и чьи партнеры отозвали согласие, и женщинами, чьи партнеры этого не сделали. Судья Арден установила, что сравнивались бесплодные и небесплодные женщины, поскольку генетический отец имел возможность отозвать согласие на ЭКО на более поздней стадии, нежели при традиционном сексуальном контакте. Все три судьи, тем не менее, пришли к согласию, что независимо от факторов сравнения разница в обращении была соразмерна и оправдана в рамках статьи 14 Конвенции на тех же основаниях, которые легли в основу признания отсутствия нарушения статьи 8 Конвенции. Апелляционный суд далее отказался удовлетворить апелляцию на решение судьи Уолла о том, что эмбрионы не подпадают под защиту статьи 2 Конвенции, поскольку в соответствии с национальным законодательством плод до момента рождения, не говоря уже об эмбрионе, не имеет личных прав и обязанностей. 28. 29 ноября 2004 г. Палата лордов отказала заявителю в подаче жалобы на решение апелляционного суда. Применимое национальное законодательство и правоприменительная практика A. Государственное право: Закон 1990 года 1. Отчет Уорнок 29. Рождение первого ребенка в результате ЭКО в июле 1978 года породило в Соединенном Королевстве множество этических и научных споров, которые привели к созданию в июле 1982 года Следственного комитета (Committee of Inquiry) под председательством философа Мэри Уорнок (Dame Mary Warnock), зарегистрированной в качестве уязвимого предпринимателя (DBE), для "оценки текущих и потенциальных достижений в медицине и науке в области искусственного оплодотворения и эмбрионологии; оценка возможности применения необходимых мер и гарантий, включая социальное этическое и правовое применение данных достижений; вынесение рекомендаций". 30. Комитет представил отчет в июле 1984 года (Cmnd 9314). В то время технология заморозки эмбрионов для применения в будущем находилась в зачаточной стадии, однако Комитет отметил, что она уже нашла применение и дала рождение одного живого ребенка и рекомендовал продолжать развитие этой области под надзором лицензирующего органа (пункт 10.3 отчета). Однако он также признал потенциальную возможность осложнений, вызванных длительным хранением эмбрионов, и рекомендовал, чтобы пары имели право хранить эмбрионы для будущего использования не более 10 лет, после чего право распоряжаться ими переходит к учреждению, ответственному за хранение (пункт 10.10). Также он рекомендовал, что в случае, к примеру, расторжения брака пара, которая не смогла договориться об использовании совместных эмбрионов, передает это право учреждению, ответственному за хранение (пункт 10.13). Согласно выводу о том, что не может существовать право собственности на человеческий эмбрион (пункт 10.11), Комитет не счел возможным для одной из сторон в случае расторжения отношений использовать эмбрион вопреки желанию другой стороны. 2. Консультация и принятие законодательства 31. Рекомендации Комитета Уорнок в части, касающейся ЭКО, были изложены в Зеленой (информационной) газете (Green (consultation) Paper), издаваемой для ознакомления общественности. В Зеленой газете было отмечено (пункт 35), что было получено несколько комментариев на рекомендации Комитета касательно того, что организация, ответственная за хранение, должна принимать на себя право использования либо уничтожения эмбрионов в случаях, когда пара не достигла согласия, особо подчеркивая, что хотя такая ситуация вряд ли будет частой, необходимо иметь "четкое обоснование" ее разрешения. 32. После получения представлений от заинтересованных сторон, предложения об ЭКО были включены в "Белую книгу" (отчет), "Искусственное оплодотворение и эмбрионология: направления законодательства" (Human Fertilisation and Embryology: A Framework for Legislation), опубликованную в ноябре 1987 года (Cm 259). "Белая книга" включала рекомендации Комитета Уорнок о том, что организация, ответственная за хранение, должна принимать на себя право использования либо уничтожения замороженных эмбрионов в случаях отсутствия согласия в паре (пункты 50 - 51), однако сообщала и следующее: "В целом, сторонники разрешения хранения согласились с рекомендациями Уорнок. Некоторые, однако, сочли, что организация, ответственная за хранение, не должна принимать на себя право использования либо уничтожения эмбрионов, если оно не было прямо предоставлено ей донорами. Правительство разделяло последнюю точку зрения и сочло, что закон должен базироваться на принципе верховенства желаний доноров на период хранения гамет либо эмбрионов и что по истечении этого периода они могут быть использованы сертифицированной организацией для иных целей, если на то было получено согласие донора". "Белая книга" отметила решение Правительства о максимальном сроке хранения эмбрионов в пять лет (пункт 54). Затем в разделе "Согласие донора" она установила правило, согласно которому донор может изменить либо отозвать согласие поместить эмбрион в женщину в любой момент до использования эмбриона: "55. Сложности, связанные с хранением, особо подчеркивают важность согласия пары на использование эмбрионов и гамет при прохождении ими ЭКО или донорстве гамет. 56. Законопроект предусматривал, что гаметы или эмбрионы могут храниться лишь с письменного согласия доноров. Они могут использоваться лишь сертифицированной организацией, ответственной за хранение, в целях, определенных согласием доноров (в том числе для лечения или исследований). Лица, дающие согласие, должны снабжаться информацией касательно методов использования их гамет и эмбрионов и правовых последствий их решений. В рамках добросовестной практики необходимо также предоставлять им консультации. 57. Доноры должны обладать правом изменить либо отозвать свое согласие в любой момент до использования гамет либо эмбрионов, но они обязаны сами уведомить об этом сертифицированную организацию. По получении данного уведомления сертифицированная организация обязана уведомить об этом иные сертифицированные организации, которым она передает донорские гаметы (подобная ситуация может возникнуть, скажем, если банк спермы предоставляет ее нескольким медицинским учреждениям). При отсутствии уведомления об обратном либо уведомления о смерти донора сертифицированная организация обязана действовать в соответствии с соглашением до истечения срока хранения. Когда он оканчивается, она может уничтожить либо использовать эмбрионы или гаметы в соответствии с желаниями доноров. Если они не определены, эмбрионы и гаметы удаляются из хранилища и уничтожаются. 58. Что касается эмбрионов, то они не могут быть ни пересажены другой женщине, ни использованы для исследований, ни уничтожены (до истечения срока хранения) без согласия обоих доноров. Если между донорами нет согласия, сертифицированная организация обязана хранить эмбрионы до окончания срока хранения, после чего, если согласие так и не достигнуто, они подлежат уничтожению". 33. После дальнейших обсуждений законопроект об искусственном оплодотворении и эмбрионологии 1989 года был опубликован и сформирован как Закон об искусственном оплодотворении и эмбрионологии 1990 года. Законопроект в целом отражал положения, упомянутые в "Белой книге". Положения, касающиеся согласия доноров, не вызвали возражений при рассмотрении в Парламенте. 3. Закон 1990 года 34. В деле "Королева против министра здравоохранения ex parte Куинтавалль (от имени Объединения за жизнь)" (R. v. Secretary of State for Health ex parte Quintavalle (on behalf of Pro-Life Alliance)) ([2003] UKHL 13) Лорд Бингхэм (Lord Bingham) описал основание и общий подход Закона 1990 года следующим образом: "Щепетильность вопроса не вызывает сомнений. Были те, кто считал создание эмбрионов и, следовательно, жизни in vitro противоречащим религии или неэтичным и желал разом запретить любую подобную деятельность. Были другие, кто считал, что эти новые технологии, позволяющие бесплодным заводить детей и развивать знания о врожденных заболеваниях, принесут пользу человечеству, и данная точка зрения также не испытывала недостатка в религиозных и этических аргументах. Никто также не сомневается в сложности принятия законодательства, ограничивающего быстро развивающиеся области науки и медицины. Не так часто Парламент принимает законопроект, нацеленный на регулирование новейших научных достижений. Решения, устанавливаемые и сформированные Законом 1990 года, направлены не на запрет создания и дальнейшего использования живых человеческих эмбрионов, созданных in vitro, но, наоборот, разрешить с учетом некоторых ограничений, частью высказанных выше, данное создание и использование при соблюдении определенных условий, ограничений, сроков и контрольных методов... Очевидно, что, хотя Парламент объявил вне закона некоторые абсурдные действия (как то помещение эмбриона животного в человека и наоборот), в остальных случаях он выбрал вариант строго контроля. Никакая деятельность в упомянутой сфере не должна остаться без надзора. И она не должна быть общедоступной". 35. В части 1 статьи 3 Закона указано, что никто не может создавать, хранить и использовать эмбрионы без наличия соответствующей лицензии. Хранение и использование эмбрионов должно осуществляться в соответствии с условиями лицензии. Нарушение части 1 статьи 3 является преступлением (предусмотренным пунктом "a" части 2 статьи 41 Закона). 36. Часть 4 статьи 14 Закона гласит, что "установленный законом срок хранения эмбрионов составляет не более пяти лет и определяется сертифицированной организацией". Это положение было изменено Положениями об (установленном законом сроке хранения эмбрионов) искусственном оплодотворении и эмбрионологии (Human Fertilisation and Embryology (Statutory Storage Period for Embryos) Regulations) 1996 года, которые вступили в силу 1 мая 1996 г. и предусматривали, inter alia, что в случае, когда, по мнению не менее двух профессиональных врачей, либо женщина, в которую может быть помещен эмбрион, либо лицо, чьи гаметы были использованы, могут стать преждевременно бесплодными, срок хранения эмбрионов продляется до исполнения женщине 55 лет. В случае, когда, по мнению одного профессионального врача, женщина, в которую может быть помещен эмбрион, либо лицо, чьи гаметы были использованы, имеет генетические нарушения способности к зачатию и рождению или существенные генетические отклонения, срок хранения может быть увеличен до 10 лет или до исполнения женщине 55 лет в зависимости от того, что наступит быстрее. Оба лица, чьи гаметы были использованы, обязаны в письменной форме подтвердить свое согласие на увеличение срока хранения в целях будущего использования. Женщина, в отношении которой может применяться данная процедура, на момент начала хранения должна быть моложе 50 лет. 37. В соответствии с пунктом "c" статьи 12 Закона каждая сертифицированная организация обязана соблюдать приложение 3 к Закону, которое рассматривает вопросы "соглашения об использовании гамет и эмбрионов". Высокий суд правосудия и апелляционный суд установили по делу, инициированному заявителем (см. выше § 20 - 27), что сущность приложения 3 сводится к тому, что "эмбрион может лишь быть перемещен в женщину". Приложение 3 гласит: "Согласие на использование гамет и эмбрионов Согласие 1. В соответствии с настоящим приложением согласие должно быть выражено в письменной форме, и по смыслу приложения "эффективное согласие" означает согласие, которое в рамках настоящего приложения не может быть отозвано. 2. - 1) Согласие на использование эмбрионов должно уточнять одну из следующих задач - a) использование в лечебных целях с согласия пациента либо специального согласия на прохождение лечения совместно с другим лицом, b) использование в лечебных целях без согласия пациента, или c) использование в целях научных исследований, и может определять условия, при которых используются эмбрионы. 2) Соглашение о помещении на хранение гамет и эмбрионов должно - a) определять максимальный срок хранения (если он меньше установленного законом), и b) определять порядок действий с гаметами и эмбрионами в случае, если давшее согласие лицо умирает или не имеет возможности изменить либо отозвать свое согласие, и может определять условия хранения гамет и эмбрионов. 3) В соответствии с настоящим приложением соглашение может также определять вопросы, установленные указаниями компетентного органа. 4) В соответствии с настоящим приложением соглашение применяется - a) при использовании и хранении эмбрионов или b) в случае донорства гамет, использования и хранения эмбрионов, которые могут быть выращены с помощью этих гамет, и в случае, указанном в пункте "b", в соответствии с настоящим приложением условия соглашения могут быть изменены или соглашение может быть аннулировано, либо в целом, либо в отношении отдельного эмбриона(ов). Процедура формирования соглашения 3. - 1) Перед тем, как лицо даст свое согласие в соответствии с настоящим приложением - a) ему должна быть предоставлена возможность пройти консультирование о сущности предлагаемых ему действий, и b) подобная информация должна быть ему предоставлена должным образом и объемом. 2) Перед тем, как лицо даст свое согласие в соответствии с настоящим приложением, его необходимо уведомить о действии указанного ниже пункта 4. Изменение и аннулирование соглашения 4. - 1) Условия любого соглашения в рамках настоящего приложения могут время от времени изменяться, и соглашение может быть аннулировано путем подачи лицом, давшим согласие, уведомления лицу, ответственному за хранение гамет или эмбрионов. 2) Условия любого соглашения об использовании эмбрионов не могут быть изменены, и согласие не может быть отозвано с момента использования эмбриона - a) в медицинских целях, либо b) в исследовательских целях. Использование гамет для лечения другого лица 5. - 1) Гаметы не могут использоваться в медицинских целях без выраженного согласия донора на использование их подобным образом, и условия этого согласия должны соблюдаться. 2) Гаметы донора не могут быть использованы в целях, не оговоренных соглашением с ним. 3) Настоящий пункт не применяется в случаях, когда гаметы используются самим донором, либо донором и другим лицом совместно. Искусственное оплодотворение и дальнейшее использование эмбриона 6. - 1) Гаметы не могут использоваться в целях искусственного оплодотворения без выраженного согласия донора на создание эмбриона для целей, упомянутых выше в части 1 пункта 2. 2) Эмбрион, созданный in vitro не может быть передан другому лицу без выраженного согласия лиц, с помощью гамет которых он был выращен для целей, упомянутых выше в части 1 пункта 2. 3) Эмбрион, созданный in vitro, не может быть использован в каких-либо целях без выраженного согласия лиц, с помощью гамет которых он был выращен в целях, оговоренных в их соглашениях. 4) Любое соглашение, необходимое в рамках настоящего пункта является дополнительным к соглашениям, упомянутым выше в пункте 5. Эмбрионы, полученные методом промывания и т.д. /.../ Хранение гамет и эмбрионов 8. - 1) Гаметы не могут помещаться на хранение без выраженного согласия донора. Хранение осуществляется на условиях, оговоренных в соглашении с донором. 2) Эмбрион, созданный in vitro, не может помещаться на хранение без выраженного согласия лиц, с помощью гамет которых он был выращен. Хранение осуществляется на условиях, оговоренных в их соглашениях. 3) Эмбрион, извлеченный из женщины, не может быть помещен на хранение без ее выраженного согласия. Хранение осуществляется на условиях, оговоренных в ее соглашении". 38. Фактическое действие приложения 3 было изложено в постановлении судьями Торп и Седли (см. выше § 25) следующим образом: "i) Лица, которые рассматривают возможность хранения и использования эмбрионов, созданных с помощью их гамет, в первую очередь должны пройти консультирование; ii) они должны быть полностью информированы об условиях изменения или отзыва согласия на использование и хранение эмбрионов; iii) соглашение об использовании эмбриона должно оговаривать, используется ли он для лечения донора, донора совместно с другим лицом, либо третьего лица; iv) эмбрион может быть помещен на хранение лишь при наличии выраженного согласия обоих доноров и должен храниться в соответствии с условиями этого соглашения; v) эмбрион может использоваться лишь при наличии выраженного согласия обоих доноров и использоваться в соответствии с условиями этого соглашения; vi) соглашение на хранение эмбриона может быть изменено либо аннулировано любым из доноров в любой момент; vii) соглашение на использование эмбриона не может быть изменено либо аннулировано с момента использования эмбриона в медицинских целях". B. Положение в государствах-членах Совета Европы и некоторых других странах 1. Государства-члены Совета Европы 39. На основании материалов, предоставленных Европейскому суду, включая "Санкционированное изучение искусственного зачатия и защиты человеческого эмбриона в 39 странах" (Medically Assisted Procreation and the Protection of the Human Embryo Study on the Solution in 39 States) (Совет Европы, 1998 год) и ответов государств-членов Совета Европы на опросник Руководящего комитета Совета Европы по биоэтике "О разрешении искусственного зачатия" (Questionnaire on Access to Medically Assisted Procreation) (Совет Европы, 2005 год), следует, что ЭКО регулируется нормативными либо подзаконными актами в Австрии, Азербайджане, Болгарии, Хорватии, Дании, Эстонии, Франции, Грузии, Германии, Греции, Венгрии, Исландии, Италии, Латвии, Нидерландах, Норвегии, Российской Федерации, Словении, Испании, Швеции, Швейцарии, Турции, Украине и Соединенном Королевстве; в то время как в Бельгии, Чехии, Финляндии, Ирландии, Мальте, Литве, Польше, Сербии и Словакии подобная процедура регулируется клинической практикой, профессиональными принципами, королевскими либо административными указами либо общими конституционными принципами. 40. Хранение эмбрионов на протяжении различных сроков разрешено во всех вышеупомянутых странах, в которых ЭКО регулируется нормативными либо подзаконными актами, кроме Германии и Швейцарии, где за одну процедуру может быть создано не более трех эмбрионов, которые немедленно имплантируются, и Италии, где закон разрешает заморозку эмбрионов лишь в исключительных случаях медицинского характера. 41. В Дании, Франции, Греции, Нидерландах и Швейцарии право любого из доноров отозвать свое согласие в любой момент до имплантации эмбриона женщине подчеркнуто предусмотрено нормативными либо подзаконными актами. В рамках права и практики такое же право предоставлено донорам гамет в Бельгии, Финляндии и Исландии. 42. В ряде стран текущий вопрос регулируется иным образом. В Болгарии, к примеру, при отсутствии специального соглашения об обратном женщина может пройти процедуру, несмотря на смерть партнера либо расторжение отношений. В Австрии и Эстонии согласие мужчины может быть отозвано им только до момента оплодотворения, после чего решение о продолжении или прекращении процедуры может принимать только женщина. В Испании право мужчины на аннулирование согласия признается, лишь если мужчина женат и фактически проживает с женщиной. В Германии и Италии ни один из доноров не может в обычном порядке отозвать свое согласие с момента оплодотворения яйцеклетки. В Исландии эмбрионы уничтожаются, если пара расторгает отношения до истечения максимального срока хранения эмбрионов. 2. Соединенные Штаты Америки 43. Кроме того, стороны в Европейском суде ссылались на практику, принятую в США и Израиле. Искусственное оплодотворение в США не регулируется федеральным законодательством, и лишь несколько штатов приняли нормы касательно отзыва своего согласия одним из доноров. Таким образом, вопрос разрешения конфликтов между сторонами остался на усмотрение судов, и существует несколько постановлений Верховного суда США касательно распоряжения эмбрионами, созданными путем ЭКО. 44. В деле "Дэвис против Дэвис" (Davis v. Davis), (842 S.W.2d 588, 597; Tenn. 1992), Верховный суд штата Теннеси в 1992 году постановил: "...Споры касательно распоряжения пре-эмбрионами, произведенными путем искусственного оплодотворения, должны разрешаться, прежде всего, с учетом предпочтений доноров. Если же их требования нельзя взвесить либо между ними спор, следует обратиться к первоначальному соглашению касательно распоряжения пре-эмбрионами. Если первоначального соглашения не существует, следует взвесить родственные интересы сторон в использовании либо неиспользовании пре-эмбрионов. В обычном порядке сторона против рождения должна иметь преимущество, при условии что другая сторона должна иметь реальную возможность стать родителем иным способом, нежели через оспариваемых пре-эмбрионов. При отсутствии иных разумных альтернатив следует рассмотреть возможность решения дела в пользу использования пре-эмбрионов для беременности. Однако если сторона, стремящаяся получить в распоряжение пре-эмбрион, планирует просто передать его другой паре, противоположная сторона считается более заинтересованной и получает преимущество. Однако данное правило не имеет целью установление автоматического вето". 45. В деле "Касс против Касс" (Kass v. Kass) (98 N.Y. Int. 0049) пара подписала с клиникой соглашение, в котором говорилось: "в случае если мы... не сможем вынести решения касательно распоряжения нашими замороженными пре-зиготами", эмбрионы должны быть переданы для научных исследований. Когда пара разошлась, г-жа Касс решила изменить соглашение и произвести имплантацию эмбриона. Несмотря на то, что ей удалось добиться своего в суде первой инстанции (суд постановил, что, как женщина, она имеет решающий голос в вопросе деторождения, также она имеет его и в вопросе ЭКО), апелляционный суд Нью-Йорка постановил, что существующее соглашение достаточно ясно и должно быть соблюдено. 46. В деле "A.Z. против B.Z." (A.Z. v. B.Z), (2000, 431 Mass. 150; 725 N.E. 2d 1051) также имело место письменное соглашение, в соответствии с которым в случае развода эмбрионы передавались жене, которая решила продолжить процедуру вопреки желанию мужа. Однако Верховный суд штата Массачусетс постановил, что соглашение не имеет силы, поскольку "принудительное деторождение не относится к компетенции судебного регулирования". Наоборот, должны превалировать "свобода выбора в вопросах брака и семьи". 47. Это постановление было поддержано Верховным судом штата Нью-Джерси в деле "J.B. против M.B." (J.B. v. M.B.) (2001 WL 909294). В данном деле жена требовала уничтожения эмбрионов, в то время как муж хотел либо передать их другой паре либо сохранить для себя и своего будущего партнера. Хотя со стороны жены были выдвинуты аргументы конституционного характера, суд отклонил подобный подход к делу на том основании, что нет уверенности в том, что упомянутое частное соглашение нарушает ее права. Вместо этого суд на основании того факта, что муж не был бесплодным, применил тот же подход, что и в деле "A.Z. против B.Z.", и постановил выполнить требования жены. 48. Наконец, в деле "Литовитц против Литовитц" (Litowitz v. Litowitz), (48 P. 3d 261, 271) женщина, родившая детей до проведения удаления матки, пожелала использовать эмбрионы, созданные с помощью спермы ее бывшего мужа и донорской яйцеклетки, для имплантирования суррогатной матери. Бывший муж, в свою очередь, желал передать эмбрионы другой паре. Сторона мужа выиграла дело в первой и апелляционной инстанциях, но в 2002 году Верховный суд штата Вашингтон большинством голосов постановил применить договорной анализ и исполнить соглашение пары с клиникой не хранить эмбрионы более пяти лет. 3. Израиль 49. В деле "Нахмани против Нахмани" (Nachmani v. Nachmani) (50(4) P.D. 661 (Isr)) бездетная израильская пара решила пройти ЭКО и затем передать эмбрион на донашивание суррогатной матери в Калифорнии, поскольку жена доносить эмбрион не могла. Пара подписала соглашение касательно использования эмбриона в случае их развода с суррогатной матерью, но не с клиникой ЭКО. 11 последних яйцеклеток жены были изъяты и оплодотворены спермой супруга. После этого пара разошлась до того, как эмбрионы могли быть имплантированы суррогатной матери, и муж, который планировал завести детей с другой женщиной, стал возражать против использования эмбрионов. Окружной суд принял решение в пользу жены, установив, что муж имеет не больше прав отказаться от согласия завести ребенка, нежели мужчина, оплодотворивший женщину естественным путем. Коллегия из пяти судей Верховного суда Израиля отменила это решение, применив основополагающее право мужчины не становиться родителем по принуждению. Верховный суд пересмотрел дело коллегией из 11 судей и принял решение большинством в семь голосов против четырех в пользу жены. Каждый из судей представил особое мнение. Судьи в большинстве постановили, что интересы женщины и ее неспособность стать матерью иным способом перевешивает интересы мужчины. Трое судей из меньшинства, включая председателя коллегии, пришли к противоположному решению, подчеркивая осведомленность жены о необходимости согласия мужа на каждом этапе процедуры и невозможности реализации соглашения после расторжения брака. Четвертый судья из меньшинства заявил, что перед вменением мужчине отцовства необходимо заручиться его согласием. C. Применимые международные документы 50. Основное правило, установленное статьей 5 Конвенции Совета Европы по правам человека и биомедицине, гласит: "Медицинское вмешательство может осуществляться лишь после того, как соответствующее лицо даст на это свое добровольное письменное согласие. Это лицо заранее получает соответствующую информацию о цели и характере вмешательства, а также о его последствиях и рисках. Это лицо может в любой момент беспрепятственно отозвать свое согласие". 51. Принцип 4 принципов, одобренных Ad hoc комитетом экспертов по прогрессу в области биомедицинских наук, экспертным органом в составе Совета Европы, который был предшественником сегодняшнего Руководящего комитета по биоэтике (CAHBI, 1989 год), гласил: "1. Технологии искусственного воспроизведения могут применяться к лицам лишь с их независимого и информированного согласия в соответствии с требованиями национального законодательства...". 52. Наконец, статья 6 Всеобщей декларации о биоэтике и правах человека гласит: "Статья 6 - Согласие a) Любое медицинское вмешательство в профилактических, диагностических или терапевтических целях должно осуществляться только с предварительного, свободного и информированного согласия соответствующего лица на основе надлежащей информации. Согласие, в соответствующих случаях, должно быть явно выраженным и может быть отозвано соответствующим лицом в любое время и по любой причине без негативных последствий или ущерба". ПРАВО I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции 53. В формуляре жалобы и в обращении в Палату заявитель жаловалась на то, что нормы английского законодательства, требующие уничтожения эмбриона сразу после отзыва Дж. своего согласия на их хранение, нарушают право эмбриона на жизнь, гарантированное статьей 2 Конвенции, которая гласит: "1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. ...". 54. В Постановлении от 7 марта 2006 г. Палата отметила, что в деле "Во против Франции" (Vo v. France) (см. Постановление Большой палаты Европейского суда, жалоба № 53924/00, § 82, ECHR 2004-VIII) Большая палата постановила, что ввиду отсутствия общеевропейского консенсуса по вопросу научного и правового определения момента начала жизни этот вопрос находится в пределах усмотрения, которыми, как Европейский суд в большинстве случаев устанавливает, располагает государство. В соответствии с английским законодательством, как ясно определили национальные суды по делу заявителя, эмбрион не обладает независимыми правами или интересами и не может заявить сам или через третьих лиц право на жизнь на основании статьи 2 Конвенции. Соответственно, не имело места и нарушение данной статьи. 55. Большая палата отметила, что заявитель не упоминала жалобу на основании статьи 2 Конвенции в своих устных и письменных обращениях в Большой палате. Однако, поскольку дела передаются в Большую палату целиком (см. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "К. и Т. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба № 25702/94, § 140, ECHR 2001-VII), необходимо вынести решение касательно статьи 2 Конвенции. 56. Большая палата на тех же основаниях, что и Палата, установила, что эмбрионы, созданные заявителем и Дж., не обладают правом на жизнь, гарантируемым статьей 2 Конвенции. Следовательно, нарушения данной статьи места не имело. II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции 57. Заявитель утверждала, что положения приложения 3 к Закону 1990 года, которые позволяют Дж. отозвать свое согласие после оплодотворения яйцеклетки его спермой, нарушают ее право на уважение частной и семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции, которая гласит: "1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни... 2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц". A. Постановление Палаты 58. В своем Постановлении от 7 марта 2006 г. Палата решила, в целом, что статья 8 Конвенции применима к настоящему делу, поскольку понятие "личная жизнь" неразрывно связано с решением становиться либо не становиться родителем. В рамках статьи 8 Конвенции был сформулирован вопрос, "обязано ли государство обеспечить женщине, прошедшей специальную процедуру в целях рождения генетического ребенка, возможность произвести имплантацию эмбриона, невзирая на отзыв своего согласия ее бывшим партнером, мужчиной-донором гамет". 59. С учетом отсутствия международного либо общеевропейского консенсуса касательно регулирования ЭКО, использования полученных таким образом эмбрионов либо момента, когда согласие на использование в ЭКО генетического материала может быть отозвано, а также того, что использование ЭКО породило ряд непростых моральных и этических вопросов касательно быстроразвивающихся областей науки и медицины, государству должно быть предоставлено широкое поле деятельности на собственное усмотрение. 60. Закон 1990 года стал кульминацией чрезвычайно детального изучения социального, этического и правового применения достижений науки в области искусственного оплодотворения и эмбрионологии. Его задачей стало обеспечение полного согласия сторон до момента имплантации эмбриона женщине. Хотя состояние здоровья заявителя не оставляло ей и Дж. много времени на принятие решения касательно оплодотворения яйцеклеток, как следовало бы, несомненно, что оба они были уведомлены, что имеют право отозвать свое согласие в любой момент до помещения эмбриона в матку заявителя. Как и в деле "Претти против Соединенного Королевства" (Pretty v. the United Kingdom) (см. Постановление Европейского суда, жалоба № 2346/02, ECHR 2002-III) и в деле "Одиевр против Франции" ({Odievre} <*> v. France) (см. Постановление Большой палаты Европейского суда, жалоба № 42326/98, ECHR 2003-III), требования государственной политики сформировали правовое направление в виде четкого правила, которое служит целям ясности закона и уверенности общества в силе закона в такой сложной сфере. Как и национальные суды, Палата установила, что отсутствие возможности отменить в судебном порядке отзыв своего согласия генетическим родителем, даже в исключительных обстоятельствах заявителя, не нарушает справедливый баланс в рамках статьи 8 Конвенции и не выходит из сферы усмотрения государства. -------------------------------- <*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками. B. Доводы сторон 1. Заявитель 61. Заявитель признала, что необходима инструктивная схема, определяющая порядок применения репродуктивной медицины, но заявила, что не является ни необходимым, ни соразмерным положение об отсутствии исключений в праве наложения донором гамет вето на использование эмбрионов. 62. Роль женщины в процедуре ЭКО - более продолжительная и эмоционально затрагивающая, нежели мужчины, который лишь предоставляет свою сперму и физически более не принимает участие в процессе. Женщина-донор гамет, к примеру, предоставляет яйцеклетки из своего ограниченного их числа путем серии довольно болезненных медицинских процедур, направленных на увеличение потенциала успешного извлечения яйцеклеток. В случае женщины с медицинской историей, аналогичной заявителю, она может более никогда не получить возможности создать ребенка из своих гамет. Ее физический и эмоциональный вклад намного превосходит вклад мужчины, и, таким образом, приоритет ее прав в рамках статьи 8 Конвенции оправдан. Но вместо этого Закон 1990 года действует таким образом, что права и свободы заявителя касательно создания ребенка зависят от каприза Дж. Он начал процедуру создания эмбрионов вместе с заявителем, предоставив заверения, достаточные, чтобы убедить ее пройти эту процедуру, а затем отказался от своего участия, когда ему заблагорассудилось, без всякой ответственности за свое изначальное решение и даже без обязательств объяснить свои действия. 63. Действие положений Закона 1990 года, касающихся согласия, такого, что женщина в положении заявителя не может защитить свои планы рождения ребенка, поскольку как явный, так и анонимный донор спермы могут по собственному капризу отозвать свое согласие на использование ею эмбрионов, полученных с помощью этой спермы. Отчасти назначением репродуктивной медицины являлось предоставление варианта решения проблемы бесплодным родителям. Эта цель будет нарушена, если в определенных обстоятельствах не будут предусмотрены исключения из правил. 64. При условии, что роль государства рассматривается с позиции наличия позитивного обязательства принять разумные и действенные меры по обеспечению прав лица в рамках статьи 8 Конвенции либо как требующее обоснования вмешательство, из прецедентной практики явно следует, что необходимо соблюсти справедливый баланс между конкурирующими интересами. Нет нужды в законодательстве, которое неспособно предусмотреть исключительные ситуации, требующие иного отношения. Этот конфликт проистекает из столкновения прав двух частных лиц, а не государства и частного лица, и наиболее правильным путем разрешения конфликта двух частных лиц является обращение в суд для судебной оценки их позиций. В настоящем деле клиника была готова провести процедуру с заявителем и ей должно быть позволено это сделать. Палата завысила степень обязательства, за которое боролась заявитель: она не заходила настолько далеко, чтобы вменять государству в обязанность обеспечение разрешения на прохождение процедуры. 65. Справедливая оценка в деле "Нахмани против Нахмани" (см. выше § 48) и судебная практика США (см. выше § 42 - 47) поддерживали ее аргументацию. Дело "Нахмани против Нахмани" было наиболее близким к ее делу по обстоятельствам, но в ее деле вопрос стоял более остро, поскольку она хотела пересадить эмбрион себе, а не суррогатной матери. Все решения судов США либо применяли, либо хотя бы признавали равноценность прав и интересов касающихся эмбрионов. Более того, лишь одно из этих дел рассматривалось, исходя из предпосылки конфликта между государственной политикой и правами частного лица, таким образом, практика поддерживала позицию заявителя о том, что общественные интересы в подобных случаях не затрагиваются. Что касается позиции Совета Европы, заявитель отметила, что Палата использовала материалы, недоступные сторонам, хотя и признала, что отсутствие общеевропейского консенсуса касательно того, может ли, как правило, мужчина отозвать свое согласие до момента имплантации или только до момента оплодотворения. Однако заявитель просила Европейский суд учесть, каким образом каждое из государств-членов Совета Европы решило бы дело, аналогичное рассматриваемому. Насколько определенны были правила касательно отзыва согласия до момента имплантации хотя бы в рамках четырех государств, упомянутых в Постановлении Палаты? 66. Хотя заявитель признала, что поскольку установленный законом максимальный срок хранения эмбрионов истек к моменту разбирательства дела в Большой палате, и она более не являлась пострадавшей в результате указания Дж. изъять эмбрионы из хранения, она утверждала, что предоставление подобного полномочия одному из доноров гамет не является необходимым и справедливым. Человеческие эмбрионы требуют особого отношения - это основа психологической составляющей Закона 1990 года. Тем не менее, Закон позволяет одному из пары по собственному капризу уничтожить эмбрионы, созданные при участии обоих. Получается, что даже домашнее животное больше защищено законом. 2. Власти Соединенного Королевства 67. Власти Соединенного Королевства утверждали, что Палата неверно рассмотрела отзыв Дж. своего согласия на использование гамет или требование заявителя аннулировать этот отзыв. Фактически, Дж. не соглашался на прохождение процедуры, которое желала пройти заявитель, и его согласие было ограничено прохождением процедуры совместно с заявителем. На практике согласие предусматривало продолжение их отношений. После разрыва отношений заявитель пожелала продолжить прохождение процедуры самостоятельно, но согласие Дж. не распространялось на такое развитие событий. 68. Власти Соединенного Королевства утверждали, что Закон 1990 года служил цели продвижения ряда взаимосвязанных задач и интересов - право женщины на самоопределение в вопросах беременности после имплантации эмбриона; приоритет добровольного и информированного согласия на медицинское вмешательство; интересы любого ребенка, рожденного в результате ЭКО; равенство сторон при прохождении процедуры; повышение эффективности и распространение ЭКО и связанных с ним технологий; чистота и определенность отношений партнеров. 69. Государствам предоставлены широкие пределы усмотрения в данной сфере с учетом сложности моральных и этических вопросов, которые порождает ЭКО и по которым в демократическом обществе мнения могут сильно расходиться. Международного и общеевропейского консенсуса касательно того, когда донор спермы сохраняет право отозвать свое согласие и предотвратить применение своего генетического материала, нет. Более того, широкие пределы усмотрения должны быть предоставлены ввиду необходимости соблюдения равновесия между противостоящими интересами сторон в рамках Конвенции, каждая из которых обладает правом на уважение частной жизни. 70. Тот факт, что закон позволяет любой из сторон отозвать свое согласие до момента имплантации эмбриона, не предусматривает исключений ("правило прямой линии"), сам по себе не делает закон несправедливым. Если бы были допущены исключения, принцип, соблюдения которого законно добивался Парламент, а именно обеспечения двустороннего согласия на имплантацию, не был бы реализован. Возникли бы усложнения и нарушения закона, и государственная власть была бы вынуждена вмешиваться в сферу противостоящих интересов частных лиц, как и произошло в настоящем деле. B. Мнение Европейского суда ------------------------------------------------------------------ --> примечание. Нумерация разделов дана в соответствии с источником опубликования. ------------------------------------------------------------------ 1. Сущность рассматриваемых прав в свете статьи 8 Конвенции 71. Стороны не оспаривали, что статья 8 Конвенции применима к настоящему делу и что дело затрагивает право заявителя на уважение частной жизни. Большая палата согласилась с мнением Палаты в том, что "частная жизнь", как широкое понятие, включающее, inter alia, понятие физического и социального самоопределения, включая понятия личной независимости, личного развития и право на создание и развитие отношений с другими людьми и внешним миром (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Претти против Соединенного Королевства", § 61), включает также право на уважение решения становиться либо не становиться родителем. 72. Следует отметить, однако, что заявитель не подавала жалобу о том, что ей каким-либо способом препятствуют стать матерью в социальном, правовом и даже физическом смысле, поскольку ни практика, ни государственное законодательство не запрещают ей принять ребенка либо родить ребенка, созданного in vitro из донорских гамет. Суть жалобы заявителя заключалась в том, что положения Закона 1990 года касательно согласия сторон препятствуют ей в использовании созданных совместно с Дж. эмбрионов и, таким образом, с учетом ее личного положения, в возможности когда-либо родить генетически своего ребенка. Большая палата сочла, что данный более узкий вопрос касательно права стать генетическим родителем также подпадает под действие статьи 8 Конвенции. 73. Главная дилемма настоящего дела состоит в столкновении прав в рамках статьи 8 Конвенции двух частных лиц - заявителя и Дж. Более того, интересы каждого их них совершенно непримиримы, поскольку если заявителю будет позволено сохранить эмбрион, то Дж. будет принужден стать отцом, в то время как отказ или отзыв Дж. своего согласия лишает заявителя возможности стать генетическим родителем. В таких сложных обстоятельствах дела любое решение властей повлечет разрушение интересов одной из сторон ЭКО (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Одиевр против Франции", § 44). 74. Кроме того, Большая палата, как и Палата, согласилась с доводом властей Соединенного Королевства (см. выше § 68), что дело не просто затрагивает конфликт двух частных лиц; оспариваемые законодательные нормы также служат ряду общественных интересов, к примеру, принципу приоритета добровольного согласия, а также чистоты и определенности закона (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Одиевр против Франции", § 45). Степень, в какой государство дало приоритет этим соображениям, не выходя за рамки статьи 8 Конвенции, рассмотрена ниже. 2. Затронуто ли в деле позитивное обязательство или вмешательство 75. Хотя задачей статьи 8 Конвенции является защита частного лица от необоснованного вмешательства властей, она не сводится лишь к запрету государству на подобное вмешательство: помимо данного основного негативного обязательства существуют также позитивные обязательства, присущие обязательству уважения личной жизни. Эти обязательства могут включать в себя принятие мер, предназначенных для обеспечения неприкосновенности личной жизни даже в области совместных отношений частных лиц. Граница разделения негативных и позитивных обязательств государства в рамках статьи 8 Конвенции четко не обозначена. Тем не менее, применяемые принципы схожи. В частности, в обоих случаях упор делается на справедливый баланс, который должен быть соблюден в противостоящих интересах; в обоих случаях государство обладает определенными пределами усмотрения (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты по делу "Одиевр против Франции", § 40). 76. При разбирательстве в национальных судах стороны и судьи рассматривали вопрос о нарушении государством права заявителя на уважение ее личной жизни, поскольку соответствующие нормы Закона 1990 года запретили клинике сотрудничать с ней после отзыва Дж. своего согласия. Большая палата, однако, сочла, что более разумно проанализировать дело в ключе позитивного обязательства, как в упоминавшемся выше деле "Одиевр против Франции", а именно был ли соблюден примененными к настоящему делу правовыми нормами справедливый баланс между затронутыми общественными и личными интересами. С этой точки зрения Большая палата согласилась с решениями национальных судов в том, что Дж. не соглашался позволить заявителю в одиночку использовать совместно созданные эмбрионы - его согласие было ограниченно совместным с заявителем прохождением процедуры (см. выше § 24). Европейский Ссуд не счел важным для разбирательства дела в рамках Конвенции выяснение вопроса, который был затронут властями Соединенного Королевства, о том, "отказался" Дж. от своего согласия или "отозвал" его (см. выше § 67). 3. Пределы усмотрения государства 77. При определении пределов усмотрения государства в рамках статьи 8 Конвенции следует учитывать ряд факторов. В случае, когда затронута важная грань существования либо самоопределения личности, данная сфера должна быть ограничена (см., например, Постановление Европейского суда по делу "X. и Y. против Нидерландов" (X. and Y. v. the Netherlands) от 26 марта 1985 г., Series A № 91, § 24 and 27; Постановление Европейского суда по делу "Данжеон против Соединенного Королевства" (Dudgeon v. the United Kingdom) от 22 октября 1981 г., Series A, № 45; Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства" (Christine Goodwin v. the United Kingdom), жалоба № 28957/95, § 90, ECHR 2002-VI; упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Претти против Соединенного Королевства", § 71). Однако в случае, если консенсус среди стран-членов Совета Европы не достигнут касательно либо важности затронутых вопросов, либо наилучшего метода их защиты, особенно если данный вопрос затрагивает тонкие моральные и этические проблемы, пределы усмотрения государства становятся шире (см. Постановление по делу "X., Y. и Z. против Соединенного Королевства" (X., Y. and Z. v. the United Kingdom) от 22 апреля 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-II, § 44; Постановление Европейского суда по делу "Фретте против Франции" (Frette v. France), жалоба № 36515/97, § 41, ECHR 2002-I; упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства", § 85; также, mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Во против Франции", § 82). Также указанная сфера расширяется в случаях, когда государству необходимо соблюсти баланс между противостоящими общественными и частными интересами либо правами в рамках Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Одиевр против Франции", § 44 - 49; и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Фретте против Франции", § 42). 78. Вопросы, затронутые в настоящем деле, несомненно, имеют деликатную моральную и этическую сущность, и в связи с этим Европейский суд вспомнил слова лорда Бингхэма по делу "Королева против министра здравоохранения ex parte Куинтавалль (от имени Объединения за жизнь)" (см. выше § 34). 79. Кроме того, хотя Европейский суд учитывал просьбу заявителя с осмотрительностью использовать сравнительную правовую информацию, очевидно, и заявитель этого не оспаривала, что к данному вопросу нет общего подхода во всей Европе. Некоторые государства приняли нормативные или подзаконные акты по контролю за применением ЭКО, в то время как другие оставили это контроль медицинской практики и руководящих положений. Хотя Соединенное Королевство не является единственной страной, в которой разрешено хранение эмбрионов и обоим донорам предоставлена возможность в любой момент до имплантации отозвать свое согласие, к данному вопросу во всей Европе применяются различные правила и практика. Нельзя утверждать, что существует некий консенсус, на какой стадии ЭКО согласие донора становится окончательным (см. выше § 39 - 42). 80. Хотя заявитель утверждала, что ее более тяжелые моральные и физические усилия в процессе прохождения ЭКО, а также ее последующее бесплодие должны дать ее правам в рамках статьи 8 Конвенции особый вес относительно прав Дж., Европейскому суду не кажется, что существует консенсус и по этому вопросу. Апелляционный суд отметил сложность сравнения эффекта принуждения Дж. стать отцом ребенка заявителя и эффекта невозможности для заявителя иметь генетически родного ребенка (см. выше § 25 - 26), и эта сложность нашла отражение в разбросе мнений, высказанных двумя составами судей Верховного суда Израиля по делу "Нахмани против Нахмани" и присутствующих в судебной практике США (см. выше § 43 - 49). 81. Таким образом, поскольку применение ЭКО затрагивает деликатные моральные и этические вопросы в рамках быстро движущегося медицинского и научного прогресса и поскольку затронутые вопросы касаются областей, по которым нет общего мнения среди государств-членов Совета Европы, Европейский суд счел, что государству в этой области предоставлены широкие пределы усмотрения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "X., Y. и Z. против Соединенного Королевства", § 44). 82. Большая палата, равно как и Палата, сочла, что упомянутое усмотрение должно в принципе распространяться как на решение государства о применении либо неприменении законодательства, регулирующего ЭКО, так и после вмешательства государства на детальные правила, установленные в целях достижения справедливого баланса между противостоящими публичными и частными интересами. 4. Соблюдение статьи 8 Конвенции 83. Европейскому суду остается определить, были ли соблюден, с учетом особенностей настоящего дела, справедливый баланс между противостоящими интересами сторон при применении законодательства, которое позволило Дж. отказаться от своего согласия на имплантацию в матку заявителя совместно созданных эмбрионов либо отозвать его. 84. На сегодняшний день существует возможность сохранять эмбрионы в замороженном состоянии, что составляет существенную разницу между ЭКО и обычным зачатием в результате сексуального контакта, которая состоит в большом сроке между созданием эмбриона и помещением его в матку, что может иметь большое значение. Европейский суд счел, что для государства обоснованно и желательно установление законодательной схемы, которая предусмотрела бы возможность отсрочки. В Соединенном Королевстве Закон 1990 года разрешил хранение эмбрионов в течение максимум пяти лет. В 1996 году этот период был увеличен подзаконным актом до 10 и более лет в случае, если донор гамет или предполагаемая мать являются либо могут стать бесплодными, хотя хранение не может продолжаться после достижения женщиной возраста 55 лет (см. выше § 36). 85. Эти положения были завершены требованием к клинике, осуществляющей процедуру, получить предварительное письменное согласие от каждого из доноров, уточняющее, inter alia, тип процедуры, в которой будет использован эмбрион (часть 1 пункта 2 приложения 3 к Закону 1990 года), максимальный срок хранения и порядок действий в случае смерти или утраты дееспособности донора (часть 2 пункта 2 приложения 3). Более того, пункт 4 приложения 3 гласит: "Условия любого соглашения в рамках настоящего приложения могут время от времени изменяться, и соглашение может быть аннулировано путем подачи лицом, давшим согласие, уведомления лицу, ответственному за хранение гамет или эмбрионов..." вплоть до момента "использования" эмбриона (то есть помещения его в матку, см. выше § 37). Иные государства, с другой религией, с другими социальными и политическими структурами, приняли иное решение вопроса о технической возможности отсрочки между этапами оплодотворения и имплантации (см. выше § 39 - 42). По изложенным выше причинам (§ 77 - 82) вопрос о характере применяемых принципов и методов в данной важной области находится в пределах усмотрения государства. 86. В связи с этим Большая палата согласилась с Палатой, что имеет значение тот факт, что Закон 1990 года является результатом предельно тщательного исследования социальных, этических, и правовых аспектов проблем искусственного оплодотворения и эмбрионологии, а также результатом множества консультаций, дебатов и критики (см., mutatis mutandis, Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Хаттон и другие против Соединенного Королевства" (Hatton and Others v. the United Kingdom), жалоба № 36022/97, § 128, ECHR 2003-VIII). 87. Потенциальные проблемы, порождаемые достижениями науки в области хранения человеческих эмбрионов, упомянуты в Отчете Комитета Уорнок 1984 года, который рекомендовал разрешить парам хранить эмбрионы для будущего использования сроком не более 10 лет, после истечения которого право использования либо уничтожения эмбрионов переходит к организации, ответственной за хранение. В случае если пара на сможет договориться о том, как будут использоваться эмбрионы, право использования либо уничтожения эмбрионов переходит к организации, ответственной за хранение. В изданной следом "Зеленой газете" прямо предлагалось заинтересованным представителям общественности высказать мнение, как следует поступать, если пара на может договориться о том, как будут использоваться эмбрионы, и в "Белой книге" 1987 года было отмечено, что респонденты, согласившиеся на хранение, в целом высказались за рекомендации Комитета, но некоторые отклонили идею позволить организации, ответственной за хранение, решать судьбу эмбрионов в случае конфликта между донорами. Правительство в связи с этим предложило, что "закон должен базироваться на принципе верховенства желаний доноров на период хранения гамет либо эмбрионов и что по истечении этого периода они могут быть использованы сертифицированной организацией для иных целей, если на то получено согласие донора". "Белая книга" также установила форму запроса на согласие, которая после одобрения была утверждена в приложении 3 к Закону 1990 года (см. выше § 29 - 33). 88. Это приложение налагает на каждую клинику, практикующую ЭКО, обязанность объяснить пациентам порядок действия норм, касающихся их согласия, и заручиться их письменным согласием (см. выше § 37). Неоспоримо, что это было сделано и в настоящем деле и что заявитель и Дж. расписались о своем согласии в установленном законом порядке. Хотя тяжелое состояние здоровья заявителя вынуждало ее принимать решение быстро и под давлением обстоятельств, она знала, соглашаясь на то, что все ее яйцеклетки оплодотворены спермой Дж., что это единственные яйцеклетки, которыми она располагает, что пройдет время, прежде чем закончится ее лечение от рака и можно будет имплантировать эмбрион, и что согласно закону Дж. может отозвать свое согласие на имплантацию в любой момент. 89. Хотя заявитель подвергла критике государственное законодательство в области данного согласия в части, в какой оно не предусматривает отмену отзыва согласия при любых обстоятельствах, Европейский суд не согласен, что абсолютная природа правовой нормы обязательно нарушает статью 8 Конвенции (см. также упоминавшееся выше в § 60 Постановление Европейского суда по делу "Претти против Соединенного Королевства" и упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Одиевре против Франции"). Уважение человеческого достоинства и свободной воли, равно как и желание установить справедливый баланс между сторонами в процедуре ЭКО легло в основу законодательного решения принять нормы, не допускающие исключений, гарантирующие, что любой донор гамет для ЭКО уверен, что использование его генетического материала невозможно без его подтвержденного согласия. Помимо рассматриваемого принципа абсолютная природа данной нормы служит укреплению правовой определенности и позволяет избежать предвзятости и ошибок, неизбежных при оценке, от одного дела к другому, интересов, названных апелляционным судом "совершенно несоизмеримыми" (см. выше § 25 - 26). По мнению Европейского суда, эти основные интересы, преследуемые этими правовыми нормами, законны и не противоречат статье 8 Конвенции. 90. Что касается баланса между противостоящими правами в рамках статьи 8 Конвенции сторон ЭКО, то Большая палата, равно как и другие суды, рассматривавшие данное дело, выразила глубокое сочувствие заявителю, которая, прежде всего, хотела получить генетически родного ребенка. Однако с учетом вышесказанного, включая отсутствие общеевропейского консенсуса по данному вопросу (см. выше § 79), нельзя считать, что право на уважение решения стать генетическим родителем имеет большее значение, нежели право Дж. не становиться таковым совместно с заявителем. 91. Европейский суд признал, что Парламент мог бы иным способом регулировать ситуацию. Однако, как это отметила Палата, основной вопрос в рамках статьи 8 Конвенции состоит не в том, могли ли быть применены иные правовые нормы, а в том, не вышел ли Парламент при установлении баланса между интересами за пределы усмотрения государства согласно статье 8 Конвенции. 92. Большая палата сочла, что, учитывая отсутствие общеевропейского консенсуса по данному вопросу, тот факт, что законодательные нормы были четко сформулированы и доведены до сведения заявителя и что они устанавливают справедливый баланс между противостоящими интересами, нарушение статьи 8 Конвенции места не имело. III. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 8 Конвенции 93. В своей жалобе и в ходе рассмотрения дела Палатой заявитель жаловалась на дискриминацию, нарушающую статью 14 Конвенции, взятую в совокупности со статьей 8 Конвенции. Если женщина забеременела естественным путем, развитие и судьба эмбрионов после оплодотворения не подвержена внешнему влиянию и контролю, в то время как женщина в ее положении, которая может забеременеть лишь через ЭКО, в соответствии с Законом 1990 года попадает в зависимость от воли донора спермы. 94. В своем обращении в Большую палату, однако, заявитель признала, что ее жалобы в свете статей 8 и 14 Конвенции неразрывно связаны, и если Европейский суд признает, что рассматриваемые правовые нормы не нарушают статью 8 Конвенции, он также должен признать их обоснованно и объективно соответствующими статье 14 Конвенции. 95. Большая палата согласилась с мнением Палаты и сторон, что нет необходимости рассматривать, могла ли заявитель подавать жалобу на разницу в обращении относительно другой женщины в аналогичной позиции, поскольку основания, дающие сделать вывод об отсутствии нарушения статьи 8 Конвенции, также позволяют принять обоснованное и объективное решение об отсутствии нарушения статьи 14 Конвенции (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Претти против Соединенного Королевства", § 89). 96. Следовательно, нарушение статьи 14 Конвенции места не имело. НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД: 1) единогласно постановил, что нарушение статьи 2 Конвенции места не имело; 2) постановил тринадцатью голосами против четырех, что нарушение статьи 8 Конвенции места не имело; 3) постановил тринадцатью голосами против четырех, что нарушение статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 8 Конвенции, места не имело. Совершено на английском и французском языках и оглашено 10 апреля 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда. Председатель Палаты Христос РОЗАКИС Секретарь-Канцлер Суда Эрик ФРИБЕРГ В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Европейской конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского суда к настоящему Постановлению прилагается совместное особое мнение судей Р. Тюрмена, М. Цацы-Николовски, Д. Шпильманна и И. Зиемеле. Х.Л.Р. Э.Ф. СОВМЕСТНОЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ Р. ТЮРМЕНА, М. ЦАЦЫ-НИКОЛОВСКИ, Д. ШПИЛЬМАННА И И. ЗИЕМЕЛЕ 1. Мы голосовали против решения об отсутствии нарушения статьи 8 Конвенции и статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 8 Конвенции. 2. В настоящем деле заявитель жаловалась на то, что в результате некоторых норм Закона 1990 года женщина в ее положении оказалась лишена возможности защитить свои перспективы выносить генетически родного ребенка. Она пояснила, что одной из целей репродуктивной медицины является помощь тем, кто в ином случае остался бы бесплодным. Эта цель не будет достигнута, если не будут предусмотрены исключения в особых обстоятельствах (см. § 62 - 64 Постановления). 3. Стороны и Европейский суд признали, что статья 8 Конвенции применима к настоящему делу и что дело затрагивает право заявителя на уважение личной жизни (см. § 71 Постановления). Европейский суд установил (см. § 72 Постановления), что более узкий вопрос касательно права становиться генетическим родителем также подпадает под действие статьи 8 Конвенции. Мы согласны с обоснованием Европейского суда касательно применимости к настоящему делу статьи 8 Конвенции и с выделением более детальных проблем. Мы хотели бы подчеркнуть важность этого вывода Европейского суда. 4. В процессе рассмотрения дела Европейский суд изучил суть прав в рамках статьи 8 Конвенции (см. § 71 - 74 Постановления) и вопрос о наличии в деле позитивного обязательства либо вмешательства (см. § 75 - 76 Постановления). По первому вопросу Европейский суд установил, что дело касается конфликта между правами в рамках статьи 8 Конвенции двух частных лиц (см. § 73 Постановления), и добавил, что рассматриваемые правовые нормы служат ряду общих, публичных интересов, к примеру, принципу приоритета добровольного согласия, а также чистоты и определенности закона (см. § 74 Постановления). Учитывая, что будет более правильно рассматривать дело как касающееся позитивных обязательств, Европейский суд установил, что главным вопросом по настоящему делу является вопрос о том, установили ли правовые нормы, примененные в данном деле, справедливый баланс между затронутыми общественными и частными интересами (см. § 76 Постановления). Более того, Европейский суд счел, что, поскольку применение ЭКО затрагивает деликатные моральные и этические вопросы в рамках быстро движущегося медицинского и научного прогресса и поскольку затронутые вопросы касаются областей, по которым нет общего мнения среди государств-членов Совета Европы, Европейский суд счел, что государству в этой области должны быть предоставлены широкие пределы усмотрения (см. § 81 Постановления). Эти пределы усмотрения, по мнению Европейского суда, должны в принципе охватывать как решение государства о применении либо неприменении законодательства, регулирующего ЭКО, так и, после вмешательства государства, детальные правила, установленные в целях достижения справедливого баланса между противостоящими публичными и частными интересами (см. § 82 Постановления). 5. Мы не смогли подписаться под выводом Европейского суда о том, что будет более правильно рассматривать дело как касающееся позитивных обязательств. 6. Мы считаем, что в деле имело место вмешательство в право заявителя стать генетическим родителем. Мы можем признать, что вмешательство производилось на основании закона и имело законные цели защиты общественного порядка и морали, а также прав третьих лиц. Но было ли это вмешательство необходимо и соразмерно, учитывая особые обстоятельства настоящего дела? Мы считаем, что в настоящем деле право заявителя принять решение стать генетическим родителем перевешивает право Дж. не становиться таковым. Наши доводы таковы: i) Закон 1990 года не принимает во внимание особого состояния здоровья заявителя. Мы согласны с большинством, что "правило прямой линии", особенно в случаях морально и этически сложной природы, может лучше всего служить различным - нередко взаимоисключающим - интересам. Как было указано, "преимущество прямого закона в том, что он дает определенность". Но также отмечалось, что "его недостаток в том, что если он слишком прямой, даже категоричный, он дает слишком много определенности и никакой гибкости" <*>. Таким образом, в конкретных обстоятельствах дела основной проблемой является абсолютная природа "правила прямой линии". -------------------------------- <*> См. М.-Б. Дембур (M.-B. Dembour), Кто верит в права человека? Размышления о Европейской конвенции (Who Believes in Human Rights? Reflections on the European Convention), Кембридж, издательство "Кембридж юниверсити пресс" (Cambridge University Press), 2006, р. 93. ii) В настоящем деле подход большинства судей не только разрушил желания заявителя выносить генетически родственного ребенка, но и уничтожил саму возможность этого как таковую, тем самым сделав бесполезным такое желание сейчас и позже. 7. Таким образом, с нашей точки зрения, применение Закона 1990 года несоразмерно особым обстоятельствам заявителя. Из-за своей абсолютной природы закон в настоящем деле препятствует балансу соперничающих интересов. Фактически, даже если большинство судей признало, что необходим баланс между противостоящими правами в рамках статьи 8 Конвенции сторон ЭКО (см. § 90 Постановления), невозможно установить баланс в обстоятельствах, когда решение Дж. не становиться родителем означает окончательное уничтожение решения заявителя. Разрушение интересов одной из сторон не может быть признано балансом. Следует отметить, что дело не затрагивает возможность усыновления ребенка или вынашивания донорского эмбриона (см. § 72 Постановления). Дж. может стать в будущем отцом собственного ребенка, в то время как заявитель использовала последний шанс. 8. Заявитель подверглась операции по удалению яичников (26 ноября 2001 г.). Таким образом, яйцеклетки, извлеченные из нее для ЭКО, были ее последним шансом на получение генетически родственного ребенка. Дж. прекрасно был об этом осведомлен и уверил заявителя, что хочет быть отцом ее ребенка. Без этих уверений заявитель могла бы найти другой способ родить собственного ребенка. В § 90 Постановления, когда большинство судей старается установить баланс между правами и интересами Дж. и заявителя, не было придано значения этому элементу "уверения", то есть тому, что заявитель действовала, добросовестно положившись на уверения Дж. Решающий день - 12 ноября 2001 г.: яйцеклетки оплодотворены и созданы шесть эмбрионов. С этого момента Дж. не может более контролировать использование своей спермы. Эмбрион является продуктом действий двух лиц, который, будучи помещенным в матку, превратится в ребенка. Уничтожение эмбрионов также означает уничтожение яйцеклеток заявителя. И в этом отношении британское законодательство нарушает справедливый баланс. 9. С учетом всех обстоятельств дела можно сделать вывод, что интересы заявителя перевешивают интересы Дж., и то, что власти Соединенного Королевства не приняли этого во внимание, является нарушением положений статьи 8 Конвенции. 10. И снова мы хотим подчеркнуть, что согласны с мнением большинства судей, что Закон 1990 года per se не противоречит статье 8 Конвенции и что нормы, касающиеся согласия, важны для процедуры ЭКО. Мы согласны, что с учетом соответствующего законодательства других стран могут применяться различные подходы и что Европейский суд оправданно указывал на отсутствие общеевропейского консенсуса по отдельным аспектам регулирования ЭКО. Как мы говорили выше, мы рассматриваем настоящее дело иначе, поскольку его обстоятельства вынудили нас смотреть глубже понятия согласия в его договорном смысле. Затронутые ценности и вопросы в рамках ситуации заявителя сильно перевешивают формальный подход, примененный к данному делу. 11. Учитывая важность затронутых вопросов и чрезвычайный характер положения заявителя, нам трудно делать какие-то выводы из того, что она знала, что "согласно закону Дж. может отозвать свое согласие на имплантацию в любой момент" (см. § 88 Постановления). Никто не мог предположить, что г-жа Эванс - вдобавок ко всему, что ей пришлось пройти - также должна была учитывать вероятность отзыва Дж. своего согласия. Из чего снова очевидно, что настоящее дело не умещается в рамках формальной правовой схемы, которая к нему применялась. 12. Столь сложное дело не может быть рассмотрено, исходя из упрощенного, механического подхода, как то что ввиду отсутствия общеевропейского консенсуса государство-ответчик обладает пределами усмотрения; законодательство попадает в сферу усмотрения государства-ответчика; сфера усмотрения распространяется в рамках норм, направленных на установление баланса между общественными и частными интересами. Несомненно, государства могут свободно действовать на собственное усмотрение в вопросах применения законодательных норм по ЭКО. Однако это не должно удерживать Европейский суд от исполнения своих контролирующих функций, в частности за тем, чтобы на уровне законодательства соблюдался справедливый баланс между противостоящими интересами <*>. Европейский суд не должен использовать принцип действия государства по своему усмотрению как практическую замену тщательного разбирательства рассматриваемой проблемы. <**> -------------------------------- <*> Мы хотели бы отметить, что в недавнем Постановлении по делу "Объединенный профсоюз машинистов и кочегаров (АСЛЕФ) против Соединенного Королевства" (Associated Society of Locomotive Engineers & Firemen (ASLEF) v. the United Kingdom) от 27 февраля 2007 г. (жалоба № 11002/05, § 46) Европейский суд явно ограничил сферу действий по своему усмотрению: "Наконец, при установлении справедливого баланса между противостоящими интересами государство обладает определенными пределами усмотрения при определении мер для обеспечения соблюдения положений Конвенции (см., помимо прочего, Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Хаттон и другие против Соединенного Королевства" (Hatton and Others v. the United Kingdom), жалоба № 36022/97, § 98, ECHR 2003-VIII). Однако поскольку данная сфера не относится к общей политике, в рамках которой мнения в демократическом обществе, разумеется, могут сильно различаться и в которой роль государственной политики имеет особое значение (см., например, Постановление Европейского суда по делу "Джеймс и другие против Соединенного Королевства" (James and Others v. the United Kingdom) от 21 февраля 1986 г., Series A № 98, р. 32, § 46, в котором Европейский суд признал естественным, что пределы усмотрения "законодательных органов при осуществлении социальной и экономической политики, должны быть широкими"), степень свободы усмотрения будет играть ограниченную роль". Подход, принятый в Постановлении Европейского суда по делу "Объединенный профсоюз машинистов и кочегаров (АСЛЕФ) против Соединенного Королевства", учитывает мнение национальных собраний "в пределах разумного" (в придании им особого значения), когда встает вопрос о разногласии общей политики с решениями на основе основных прав человека (в рамках их частных жалоб), которые, в соответствии с вышесказанным, требуют ограничения степени свободы усмотрения. В деле "Эванс против Соединенного Королевства" большинство судей предоставило большую свободу усмотрения, основываясь в основном на вопросах общей политики, и расширило эти пределы усмотрения до отдельных норм, устанавливаемых государством для достижения баланса между противостоящими общественными и частными интересами (см. § 81 - 82 Постановления и пункт 4 in fine настоящего Особого мнения). Как и большинство дел в Европейском суде, дело "Эванс против Соединенного Королевства" касается не только общей политики; оно касается важных интересов личности. С нашей точки зрения, большинство судей придали излишнее значение вопросам общей политики, основываясь лишь на обстоятельствах настоящего дела (см. раздел 3 (Пределы усмотрения государства), в частности § 81 Постановления), и уделили мало внимания ad hoc вопросам баланса в разделе 4 (Соблюдение статьи 8 Конвенции, § 83 - 92 Постановления). <**> Р.Ст.Дж. Макдональд (R.St.J. Macdonald), "Пределы усмотрения" в Европейской системе защиты прав человека" ("The Margin of Appreciation", in The European System for the Protection of Human Rights) (Р.Ст.Дж. Макдональд и другие [eds.], 1993), 83, на p. 84 и 124, в цитате Е. Бремса (E. Brems), "Доктрина пределов усмотрения в Европейском суде по правам человека" (The Margin of Appreciation Doctrine in the Case-Law of the European Court of Human Rights), {Zeitschrift fur auslandisches offentliches Recht und Volkerrecht}, 1996, на стр. 313. См. также теорию критической оценки "пределы усмотрения государства" М.Р. Хатчинсона (M.R. Hutchinson), "Доктрина пределов усмотрения государства в Европейском суде по правам человека" (The Margin of Appreciation Doctrine in the European Court of Human Rights), International and Comparative Law Quarterly, 1996, 638 - 50. 13. Итак, мы не согласны с выводом большинства, согласно которому в данных особенных обстоятельствах дела законодательство установило справедливый баланс. В случае если эффект действия правовых норм таков, что, с одной стороны, дает право женщине принять решение завести генетически родного ребенка, а, с другой стороны, фактически лишает ее возможности когда-либо снова принять подобное решение, на наш взгляд, он таким образом налагает на женщину такое моральное и физическое бремя, что его едва ли можно признать соответствующим статье 8 Конвенции и самой задаче Конвенции по защите достоинства и независимости человека. 14. Касательно статьи 14 Конвенции мы хотели бы отметить следующее: Можно считать, что в рамках статьи 14 Конвенции лучше всего для сравнения подойдет бесплодный мужчина, что и было сделано судьей первой инстанции Уоллом (см. § 23 Постановления). Однако даже такое сравнение не отображает в полной мере сложность настоящего дела. Международными организациями, специализирующимися в области защиты прав женщин, признано, что необходимо и оправданно рассматривать "права женщин в области здоровья с точки зрения нужд и интересов женщины с учетом черт и факторов, которые отличают женщин от мужчин, как то: a) биологические факторы..., репродуктивная функция..." (Общая рекомендация № 24 на основании Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (20-й съезд, 1999 год)). Женщина находится в ином положении в вопросах, касающихся рождения ребенка, в том числе в ситуациях, когда законодательство позволяет искусственные методы зачатия. Мы, таким образом, верим, что верным подходом к настоящем делу в рамках статьи 14 Конвенции был бы подход, примененный Европейским судом в деле "Тлимменос против Греции" (Thlimmenos v. Greece), признающий, что различные ситуации требуют различного подхода <*>. Мы считаем, что в не меньшей степени того же требуют обстоятельства настоящего дела ввиду чрезмерного физического и эмоционального напряжения заявителя <**>, вызванного ее положением, и в связи с этим мы голосовали за наличие нарушения статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 8 Конвенции. -------------------------------- <*> См. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Тлимменос против Греции", жалоба № 34369/97, ECHR 2000-IV. <**> С. Паркер (C. Packer), "Определение и очерчивание права на репродуктивный выбор" (Defining and Delineating the Right to Reproductive Choice), Nordic Journal of International Law, 1998, pp. 77 - 95, на h. 95. EUROPEA№ COURT OF HUMA№ RIGHTS GRAND CHAMBER CASE OF EVANS v. THE UNITED KINGDOM (Application No. 6339/05) JUDGMENT <*> (Strasbourg, 10.IV.2007) -------------------------------- <*> This judgment is final but may be subject to editorial revision. The case of Evans v. the United Kingdom, The European Court of Human Rights, sitting as a Grand Chamber composed of: Mr C.L. Rozakis, President, Mr J.-P. Costa, Sir Nicolas Bratza, Mr {B.M. Zupancic}, Mr P. Lorenzen, Mr R. {Turmen}, Mr V. Butkevych, Mrs {N. Vajic}, Mrs M. Tsatsa-Nikolovska, Mr A.B. Baka, Mr A. Kovler, Mr V. Zagrebelsky, Mrs A. Mularoni, Mr D. Spielmann, Mrs R. Jaeger, Mr David {Thor Bjorgvinsson}, Mrs I. Ziemele, Judges, and Mr E. Fribergh, Registrar. Having deliberated in private on 22 November 2006 and 12 March 2007, Delivers the following judgment, which was adopted on the latter date: PROCEDURE 1. The case originated in an application (No. 6339/05) against the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland lodged with the Court under Article 34 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms ("the Convention") by a British national, Ms Natallie Evans ("the applicant"), on 11 February 2005. 2. The applicant, who had been granted legal aid, was represented by Mr M. Lyons, a lawyer practising in London. The British Government ("the Government") were represented by their Agents, Ms Emily Willmott and Ms Kate McCleery, Foreign and Commonwealth Office. 3. The applicant complained under Articles 2, 8 and 14 of the Convention that domestic law permitted her former partner effectively to withdraw his consent to the storage and use by her of embryos created jointly by them. 4. The application was allocated to the Fourth Section of the Court (Rule 52 § 1 of the Rules of Court). Within that Section, the Chamber that would consider the case (Article 27 § 1 of the Convention) was constituted as provided in Rule 26 § 1. 5. On 27 February 2005 the President of the Chamber decided to indicate to the Government, under Rule 39 of the Rules of Court, that, without prejudice to any decision of the Court as to the merits of the case, it was desirable in the interests of the proper conduct of the proceedings that the Government take appropriate measures to ensure that the embryos were preserved until the Court had completed its examination of the case. On the same day, the President decided that the application should be given priority treatment, under Rule 41; that the admissibility and merits should be examined jointly, in accordance with Article 29 § 3 of the Convention and Rule 54A; and, under Rule 54 § 2 (b), that the Government should be invited to submit written observations on the admissibility and merits of the case. On 7 June 2005 the Chamber confirmed the above rulings (Rule 54 § 3). 6. On 7 March 2006, after a hearing dealing with both the question of admissibility and the merits (Rule 54 § 3), the Chamber composed of Mr J. Casadevall, President, Sir Nicolas Bratza, Mr {M. Pellonpaa}, Mr R. Maruste, Mr K. Traja, Ms L. Mijovic and Mr {J. Sikuta}, judges, and Mr M. O'Boyle, Section Registrar, declared the application admissible and held, unanimously, that there had been no violation of Articles 2 or 14 of the Convention and by five votes to two that there had been no violation of Article 8. A joint dissenting opinion by Mr Traja and Ms Mijovic was appended to the judgment. 7. On 5 June 2006 the applicant requested the referral of the case to the Grand Chamber in accordance with Article 43 of the Convention. A panel of the Grand Chamber granted that request on 3 July 2006. On the same date, the President of the Court decided to prolong the indication to the Government made on 22 February 2005 under Rule 39 of the Rules of Court (see paragraph 5 above). 8. The composition of the Grand Chamber was determined according to the provisions of Article 27 §§ 2 and 3 of the Convention and Rule 24. 9. The applicant and the Government each filed submissions on the merits. 10. A hearing took place in public in the Human Rights Building, Strasbourg, on 22 November 2006 (Rule 59 § 3). There appeared before the Court: (a) for the Government Ms Helen Mulvein, Agent, Mr Philip Sales, Q.C. Mr Jason Coppel, Counsel, Ms Karen Arnold, Ms Gwen Skinner, Advisers; (b) for the applicant Mr Robin Tolson, Q.C., Ms Susan Freeborn, Counsel, Mr Muiris Lyons, Solicitor, Ms Anita Murphy O'Reilly, Adviser, Ms Natallie Evans, Applicant. The Court heard addresses by Mr Sales and Mr Tolson, as well as their answers to questions put by Judges Spielmann, {Turmen}, Myjer, David {Thor Bjorgvinsson}, Costa and Zagrebelsky. THE FACTS The circumstances of the case 11. The applicant was born in October 1971 and lives in Wiltshire. 12. The facts, as found by Mr Justice Wall ("Wall J"), who heard the parties' oral evidence (see paragraph 20 below), are as follows. A. The IVF treatment 13. On 12 July 2000 the applicant and her partner, J (born in November 1976), commenced treatment at the Bath Assisted Conception Clinic ("the clinic"). The applicant had been referred for treatment at the clinic five years earlier, when she was married, but had not pursued it because of the breakdown of her marriage. 14. On 10 October 2000 the applicant and J were informed, during an appointment at the clinic, that preliminary tests had revealed that the applicant had serious pre-cancerous tumours in both ovaries, and that her ovaries would have to be removed. They were told that because the tumours were growing slowly, it would be possible first to extract some eggs for in vitro fertilisation ("IVF"), but that this would have to be done quickly. 15. The consultation of 10 October 2000 lasted approximately an hour in total. A nurse explained that the applicant and J would each have to sign a form consenting to the IVF treatment and that, in accordance with the provisions of the Human Fertilisation and Embryology Act 1990 ("the 1990 Act"), it would be possible for either to withdraw his or her consent at any time before the embryos were implanted in the applicant's uterus (see paragraph 37 below). The applicant asked the nurse whether it would be possible to freeze her unfertilised eggs, but was informed that this procedure, which had a much lower chance of success, was not performed at the clinic. At that point J reassured the applicant that they were not going to split up, that she did not need to consider the freezing of her eggs, that she should not be negative and that he wanted to be the father of her child. 16. Thereafter, the couple entered into the necessary consents, by signing the forms required by the 1990 Act (see paragraph 37 below). Immediately beneath the title to the form appeared the following words: "NB - do not sign this form unless you have received information about these matters and have been offered counselling. You may vary the terms of this consent at any time except in relation to sperm or embryos which have already been used. Please insert numbers or tick boxes as appropriate." J ticked the boxes which recorded his consent to use his sperm to fertilise the applicant's eggs in vitro and the use of the embryos thus created for the treatment of himself and the applicant together. He further ticked the box headed "Storage", opting for the storage of embryos developed in vitro from his sperm for the maximum period of 10 years and also opted for sperm and embryos to continue in storage should he die or become mentally incapacitated within that period. The applicant signed a form which, while referring to eggs rather than sperm, essentially replicated that signed by J. Like J, she ticked the boxes providing for the treatment of herself and for the treatment "of myself with a named partner." 17. On 12 November 2001 the couple attended the clinic and eleven eggs were harvested and fertilised. Six embryos were created and consigned to storage. On 26 November the applicant underwent an operation to remove her ovaries. She was told that she should wait two years before attempting to implant any of the embryos in her uterus. B. The High Court proceedings 18. In May 2002 the relationship broke down. The future of the embryos was discussed between the parties. On 4 July 2002 J wrote to the clinic to notify it of the separation and to state that the embryos should be destroyed. 19. The clinic notified the applicant of J's lack of consent to further use of the embryos and informing her that it was now under a legal obligation to destroy them, pursuant to paragraph 8(2) of Schedule 3 to the 1990 Act (see paragraph 37 below). The applicant commenced proceedings in the High Court, seeking an injunction requiring J to restore his consent to the use and storage of the embryos and a declaration, inter alia, that he had not varied and could not vary his consent of 10 October 2001. Additionally she sought a declaration of incompatibility under the Human Rights Act 1998 to the effect that section 12 of, and Schedule 3 to, the 1990 Act breached her rights under Articles 8, 12 and 14. She also pleaded that the embryos were entitled to protection under Articles 2 and 8. Interim orders were made requiring the clinic to preserve the embryos until the end of the proceedings. 20. The trial judge, Wall J, heard the case over five days and took evidence from, among others, the applicant and J. On 1 October 2003, in a 65 page judgment (Evans v. Amicus Healthcare Ltd and others, [2003] EWHC 2161 (Fam)), he dismissed the applicant's claims. 21. He concluded that under the terms of the 1990 Act, and as a matter of public policy, it had not been open to J to give an unequivocal consent to the use of the embryos irrespective of any change of circumstance, and that, as a matter of fact, J had only ever consented to his treatment "together" with the applicant, and not to her continuing treatment on her own in the event that their relationship ended. Wall J thus rejected the applicant's submission that J was estopped from withdrawing his consent, finding that both the applicant and J had embarked on the treatment on the basis that their relationship would continue. On 10 October 2001, J had been doing his best to reassure the applicant that he loved her and wanted to be the father of her children; giving a truthful expression of his feelings at that moment, but not committing himself for all time. Wall J observed that in the field of personal relationships, endearments and reassurances of this kind were commonplace, but they did not - and could not - have any permanent, legal effect. In undergoing IVF with J, the applicant had taken the only realistic course of action open to her. Wall J continued: "However, even if I am wrong about that, and even if an estoppel is capable of existing in the face of the Act, I do not, for the reasons I have given, think it would be unconscionable to allow [J] to withdraw his consent. It is a right which the Statute gives him within the clear scheme operated by Parliament. It was the basis upon which he gave his consent on 10 October 2001. It is perfectly reasonable for him, in the changed circumstances which appertain, not to want to father a child by Ms Evans." 22. As to the applicant's Convention claims, Wall J held in summary that an embryo was not a person with rights protected under the Convention, and that the applicant's right to respect for family life was not engaged. He accepted that the relevant provisions of the 1990 Act interfered with the private life of both parties, but held that it was proportionate in its effect, the foundation for the legislation being a treatment regime based on the twin pillars of consent and the interests of the unborn child. He considered it entirely appropriate that the law required couples embarking on IVF treatment to be in agreement about the treatment, and permitted either party to withdraw from it at any time before the embryo was transferred into the woman. 23. Wall J emphasised that the provisions of Schedule 3 to the Act (see paragraph 37 below) applied equally to all patients undergoing IVF treatment, irrespective of their sex, and concluded with an illustration of how the requirement for joint consent could similarly affect an infertile man: "If a man has testicular cancer and his sperm, preserved prior to radical surgery which renders him permanently infertile, is used to create embryos with his partner; and if the couple have separated before the embryos are transferred into the woman, nobody would suggest that she could not withdraw her consent to treatment and refuse to have the embryos transferred into her. The statutory provisions, like Convention rights, apply to men and women equally." C. The Court of Appeal's judgment 24. The applicant's appeal to the Court of Appeal was dismissed in a judgment delivered on 25 June 2004 (Evans v. Amicus Healthcare Ltd, [2004] EWCA Civ 727). The court held that the clear policy of the 1990 Act was to ensure the continuing consent of both parties from the commencement of treatment to the point of implantation of the embryo, and that "the court should be extremely slow to recognise or to create a principle of waiver that would conflict with the parliamentary scheme". Like Wall J, the Court of Appeal found that J had only ever consented to undergoing "treatment together" with the applicant, and had never consented to the applicant using the jointly-created embryos alone. Once the relationship had broken down, and J had indicated that he did not wish the embryos to be preserved or used by the applicant, they were no longer being treated "together". The court rejected the applicant's argument that J had concealed his ambivalence, thereby inducing her to go forward with him into couple treatment, holding this to be an unjustified challenge to the finding of the trial judge who had had the obvious advantage of appraising the oral evidence of the applicant, J, and the other witnesses (see paragraph 20 above). The Court of Appeal was also informed by J's counsel that J's clear position in withdrawing his consent was one of fundamental rather than purely financial objection. 25. While there was an interference with the private lives of the parties, Lords Justices Thorpe and Sedley found it to be justified and proportionate, for the following reasons: "The less drastic means contended for here is a rule of law making the withdrawal of [J's] consent non-conclusive. This would enable [the applicant] to seek a continuance of treatment because of her inability to conceive by any other means. But unless it also gave weight to [J's] firm wish not to be father of a child borne by [the applicant], such a rule would diminish the respect owed to his private life in proportion as it enhanced the respect accorded to hers. Further, in order to give it weight the legislation would have to require the Human Fertilisation and Embryology Authority or the clinic or both to make a judgment based on a mixture of ethics, social policy and human sympathy. It would also require a balance to be struck between two entirely incommensurable things. ... ...The need, as perceived by Parliament, is for bilateral consent to implantation, not simply to the taking and storage of genetic material, and that need cannot be met if one half of the consent is no longer effective. To dilute this requirement in the interests of proportionality, in order to meet [the applicant's] otherwise intractable biological handicap, by making the withdrawal of the man's consent relevant but inconclusive, would create new and even more intractable difficulties of arbitrariness and inconsistency. The sympathy and concern which anyone must feel for [the applicant] is not enough to render the legislative scheme... disproportionate." 26. Lady Justice Arden stated, by way of introduction, that: "The 1990 Act inevitably uses clinical language, such as gametes and embryos. But it is clear that the 1990 Act is concerned with the very emotional issue of infertility and the genetic material of two individuals which, if implanted, can lead to the birth of a child. ...Infertility can cause the woman or man affected great personal distress. In the case of a woman, the ability to give birth to a child gives many women a supreme sense of fulfilment and purpose in life. It goes to their sense of identity and to their dignity." She continued: "Like Thorpe and Sedley LJJ, I consider that the imposition of an invariable and ongoing requirement for consent in the 1990 Act in the present type of situation satisfies Article 8 § 2 of the Convention. ...As this is a sensitive area of ethical judgment, the balance to be struck between the parties must primarily be a matter for Parliament... . Parliament has taken the view that no one should have the power to override the need for a genetic parent's consent. The wisdom of not having such a power is, in my judgment, illustrated by the facts of this case. The personal circumstances of the parties are different from what they were at the outset of treatment, and it would be difficult for a court to judge whether the effect of [J's] withdrawal of his consent on [the applicant] is greater than the effect that the invalidation of that withdrawal of consent would have on [J]. The court has no point of reference by which to make that sort of evaluation. The fact is that each person has a right to be protected against interference with their private life. That is an aspect of the principle of self-determination or personal autonomy. It cannot be said that the interference with [J's] right is justified on the ground that interference is necessary is protect [the applicant's] right, because her right is likewise qualified in the same way by his right. They must have equivalent rights, even though the exact extent of their rights under Article 8 has not been identified. The interference with [the applicant's] private life is also justified under Article 8 § 2 because, if [the applicant's] argument succeeded, it would amount to interference with the genetic father's right to decide not to become a parent. Motherhood could surely not be forced on [the applicant] and likewise fatherhood cannot be forced on [J], especially as in the present case it will probably involve financial responsibility in law for the child as well." 27. On the issue of discrimination, Lords Justices Thorpe and Sedley considered that the true comparison was between women seeking IVF treatment whose partners had withdrawn consent and those whose partners had not done so; Lady Justice Arden considered that the real comparators were fertile and infertile women, since the genetic father had the possibility of withdrawing consent to IVF at a later stage than in ordinary sexual intercourse. The three judges were nevertheless in agreement that, whatever comparators were chosen, the difference in treatment was justified and proportionate under Article 14 of the Convention for the same reasons which underlay the finding of no violation of Article 8. The Court of Appeal further refused leave to appeal against Wall J's finding that the embryos were not entitled to protection under Article 2, since under domestic law a foetus prior to the moment of birth, much less so an embryo, had no independent rights or interests. 28. On 29 November 2004 the House of Lords refused the applicant leave to appeal against the Court of Appeal's judgment. Relevant law and practice A. Domestic law: the 1990 Act 1. The Warnock Report 29. The birth of the first child from IVF in July 1978 prompted much ethical and scientific debate in the United Kingdom, which in turn led to the appointment in July 1982 of a Committee of Inquiry under the chairmanship of the philosopher Dame Mary Warnock DBE to "consider recent and potential developments in medicine and science related to human fertilisation and embryology; to consider what policies and safeguards should be applied, including consideration of the social, ethical and legal implications of these developments; and to make recommendations." 30. The Committee reported in July 1984 (Cmnd 9314). At that time, the technique of freezing human embryos for future use was in its infancy, but the Committee noted that it had already occurred and had resulted in one live birth, and recommended that clinical use of frozen embryos should continue to be developed under review by the licensing body (§ 10.3 of the Report). It went on, however, to recognise the potential problems arising from the possibility of prolonged storage of human embryos, and recommended that a couple should be permitted to store embryos for their own future use for a maximum of ten years, after which time the right of use or disposal should pass to the storage authority (§ 10.10). It further recommended that where, as a result, for example, of marital breakdown, a couple failed to agree how the shared embryo should be used, the right to determine the use or disposal of the embryo should pass to the storage authority (§ 10.13). Consistent with its view that there should be no right of ownership in a human embryo (§ 10.11), the Committee did not consider that one party to the disagreement should be able to require use of the embryo against the wishes of the other. 2. Consultation and the adoption of legislation 31. The Warnock Committee's recommendations, so far as they related to IVF treatment, were set out in a Green (consultation) Paper issued for public consultation. It was noted in the Green Paper (at § 35) that few comments had been received about the Committee's recommendation that the storage authority should assume the rights of use or disposal of an embryo where there was no agreement between the couple, and stressed that although this situation was unlikely to arise very often, it was important that there should be a "clear basis" for its resolution. 32. After receipt of representations from interested parties, the proposals on IVF were included in a White Paper (report), Human Fertilisation and Embryology: A Framework for Legislation, published in November 1987 (Cm 259). The White Paper recorded the Warnock Committee's recommendation that the right of use or disposal of a frozen embryo should pass to the storage authority in the event of disagreement between the couple concerned (§§ 50 - 51), but continued: "Broadly, those who believe storage should be permitted were content with the Warnock recommendations. There were some, however, who considered that the "storage authority" should not have the right of use or disposal unless specifically granted this by the donors. The Government shares this latter view and has concluded that the law should be based on the clear principle that the donor's wishes are paramount during the period in which embryos or gametes may be stored; and that after the expiry of this period, they may only be used by the licence holder for other purposes if the donor's consent has been given to this". The White Paper indicated the Government's decision that the maximum storage period for embryos should be five years (§ 54). Then, in a section entitled "Donor's Consent", it set out the policy that a donor should have the right to vary or withdraw consent to the transfer of an embryo to a woman at any time before the embryo was used: "55. The complexities connected with storage underline the importance of ensuring that, when couples embark on IVF treatment, or when gametes are being donated, the individuals involved have given their consent to the uses to which their gametes or embryos will be put. 56. The Bill will provide that gametes or embryos may only be stored with the signed consent of the donors; and may be used only by the licence holder responsible for storage for the purposes specified in that consent (e.g. for therapeutic treatment, [or for research]). Those giving consent should be provided with information about the techniques for which their gametes/embryos might be used and about the legal implications of their decision. As a matter of good practice, counselling should also be available to them. 57. Donors would have the right to vary or withdraw their consent before the gametes/embryos were used, but the onus would be on them to notify any change to the licence holder. A licence holder receiving notice of such a change will have a duty to inform any other licence holder to whom he has supplied the donor's gametes. (This situation might arise, for example, if a sperm bank supplied sperm to one or more treatment centres.) In the absence of any notification to the contrary, or notification of death, the licence holder must assume that the original consent still holds, and must act accordingly during the storage period. When this ends, he may only use or dispose of the embryos or gametes in accordance with the specified wishes of the donors. If these are not clear, the embryo or gametes should be removed from storage and left to perish. 58. As far as embryos are concerned, these may not be implanted into another woman, nor used for research, nor destroyed (prior to the expiry of the storage time limit) in the absence of the consent of both donors. If there is disagreement between the donors the licence holder will need to keep the embryo in storage until the end of the storage period, after which time, if there is still no agreement, the embryo should be left to perish." 33. Following further consultation, the Human Fertilisation and Embryology Bill 1989 was published, and passed into law as the Human Fertilisation and Embryology Act 1990. The Bill substantially reflected the terms of the White Paper. The provisions dealing with consent did not prove controversial during its passage through Parliament. 3. The 1990 Act 34. In R. v. Secretary of State for Health ex parte Quintavalle (on behalf of Pro-Life Alliance) [2003] UKHL 13, Lord Bingham described the background to and general approach of the 1990 Act as follows: "There is no doubting the sensitivity of the issues. There were those who considered the creation of embryos, and thus of life, in vitro to be either sacrilegious or ethically repugnant and wished to ban such activities altogether. There were others who considered that these new techniques, by offering means of enabling the infertile to have children and increasing knowledge of congenital disease, had the potential to improve the human condition, and this view also did not lack religious and moral arguments to support it. Nor can one doubt the difficulty of legislating against a background of fast-moving medical and scientific development. It is not often that Parliament has to frame legislation apt to apply to developments at the advanced cutting edge of science. The solution recommended and embodied in the 1990 Act was not to ban all creation and subsequent use of live human embryos produced in vitro but instead, and subject to certain express prohibitions of which some have been noted above, to permit such creation and use subject to specified conditions, restrictions and time limits and subject to the regimes of control.... It is... plain that while Parliament outlawed certain grotesque possibilities (such as placing a live animal embryo in a woman or a live human embryo in an animal), it otherwise opted for a strict regime of control. No activity within this field was left unregulated. There was to be no free for all". 35. By section 3(1) of the Act, no person shall bring about the creation of an embryo, or keep or use an embryo except in pursuance of a licence. The storage or use of an embryo can only take place lawfully in accordance with the requirements of the licence in question. The contravention of section 3(1) is an offence (created by section 41 (2)(a) of the Act). 36. By section 14 (4) of the Act, "the statutory storage period in respect of embryos is such period not exceeding five years as the licence may specify". This provision was amended by the Human Fertilisation and Embryology (Statutory Storage Period for Embryos) Regulations 1996, which came into force on 1 May 1996, and which provide, inter alia, that where, in the opinion of two medical practitioners, the woman in whom the embryo may be placed, or, where she is not one of the persons whose gametes are used to create the embryo, one of those persons, is, or is likely to become, completely infertile prematurely, the storage period is extended until that woman is 55. Where, in the opinion of a single medical practitioner, the woman in whom the embryo may be placed, or one of the gamete providers, has or is likely to have significantly impaired fertility or has a significant genetic defect, the storage period is extended to 10 years, or until that woman is 55, whichever period is the shorter. Both of the persons whose gametes are used to create the embryos are required to confirm in writing that they do not object to extended storage for the purposes of future treatment. The woman in whom any such embryo may be placed must be under 50 when storage commences. 37. By section 12 (c) of the Act, it is a condition of every licence granted that the provisions of Schedule 3 to the Act, which deal with "consents to use gametes or embryos", shall be complied with. The High Court and Court of Appeal held, in the proceedings brought by the applicant (see paragraphs 20 - 27 above) that, as a matter of the construction of Schedule 3, "the embryo is only used once transferred to the woman". Schedule 3 provides: "Consents to use of gametes or embryos Consent 1. A consent under this Schedule must be given in writing and, in this Schedule, "effective consent" means a consent under this Schedule which has not been withdrawn. 2. - (1) A consent to the use of any embryo must specify one or more of the following purposes - (a) use in providing treatment services to the person giving consent, or that person and another specified person together, (b) use in providing treatment services to persons not including the person giving consent, or (c) use for the purposes of any project of research, and may specify conditions subject to which the embryo may be so used. (2) A consent to the storage of any gametes or any embryo must - (a) specify the maximum period of storage (if less than the statutory storage period), and (b) state what is to be done with the gametes or embryo if the person who gave the consent dies or is unable because of incapacity to vary the terms of the consent or to revoke it, and may specify conditions subject to which the gametes or embryo may remain in storage. (3) A consent under this Schedule must provide for such other matters as the Authority may specify in directions. (4) A consent under this Schedule may apply - (a) to the use or storage of a particular embryo, or (b) in the case of a person providing gametes, to the use or storage of any embryo whose creation may be brought about using those gametes, and in the paragraph (b) case the terms of the consent may be varied, or the consent may be withdrawn, in accordance with this Schedule either generally or in relation to a particular embryo or particular embryos. Procedure for giving consent 3. - (1) Before a person gives consent under this Schedule - (a) he must be given a suitable opportunity to receive proper counselling about the implications of taking the proposed steps, and (b) he must be provided with such relevant information as is proper. (2) Before a person gives consent under this Schedule he must be informed of the effect of paragraph 4 below. Variation and withdrawal of consent 4. - (1) The terms of any consent under this Schedule may from time to time be varied, and the consent may be withdrawn, by notice given by the person who gave the consent to the person keeping the gametes or embryo to which the consent is relevant. (2) The terms of any consent to the use of any embryo cannot be varied, and such consent cannot be withdrawn, once the embryo has been used - (a) in providing treatment services, or (b) for the purposes of any project of research. Use of gametes for treatment of others 5. - (1) A person's gametes must not be used for the purposes of treatment services unless there is an effective consent by that person to their being so used and they are used in accordance with the terms of the consent. (2) A person's gametes must not be received for use for those purposes unless there is an effective consent by that person to their being so used. (3) This paragraph does not apply to the use of a person's gametes for the purpose of that person, or that person and another together, receiving treatment services. In vitro fertilisation and subsequent use of embryo 6. - (1) A person's gametes must not be used to bring about the creation of any embryo in vitro unless there is an effective consent by that person to any embryo the creation of which may be brought about with the use of those gametes being used for one or more of the purposes mentioned in paragraph 2(1) above. (2) An embryo the creation of which was brought about in vitro must not be received by any person unless there is an effective consent by each person whose gametes were used to bring about the creation of the embryo to the use for one or more of the purposes mentioned in paragraph 2 (1) above of the embryo. (3) An embryo the creation of which was brought about in vitro must not be used for any purpose unless there is an effective consent by each person whose gametes were used to bring about the creation of the embryo to the use for that purpose of the embryo and the embryo is used in accordance with those consents. (4) Any consent required by this paragraph is in addition to any consent that may be required by paragraph 5 above. Embryos obtained by lavage, etc. ... Storage of gametes and embryos 8. - (1) A person's gametes must not be kept in storage unless there is an effective consent by that person to their storage and they are stored in accordance with the consent. (2) An embryo the creation of which was brought about in vitro must not be kept in storage unless there is an effective consent, by each person whose gametes were used to bring about the creation of the embryo, to the storage of the embryo and the embryo is stored in accordance with those consents. (3) An embryo taken from a woman must not be kept in storage unless there is an effective consent by her to its storage and it is stored in accordance with the consent." 38. The material effect of Schedule 3 was summarised in the judgment of Lords Justices Thorpe and Sedley (see paragraph 25 above) as follows: "(i) Those contemplating the storage and/or use of embryos created from their gametes must first be offered counselling; (ii) they must specifically be informed of the circumstances in which consent to the storage or use of an embryo may be varied or withdrawn; (iii) consent given to the use of an embryo must specify whether the embryo is to be used to provide treatment services to the person giving consent, or to that person together with another, or to persons not including the person giving consent; (iv) an embryo may only be stored while there is effective consent to its storage from both gamete providers, and in accordance with the terms of the consent; (v) an embryo may only be used while there is an effective consent to its use from both gamete providers, and in accordance with the terms of that consent; (vi) consent to the storage of an embryo can be varied or withdrawn by either party whose gametes were used to create the embryo at any time; (vii) consent to the use of an embryo cannot be varied or withdrawn once the embryo has been used in providing treatment services." B. The position within the Council of Europe and in certain other countries 1. The Member States of the Council of Europe 39. On the basis of the material available to the Court, including the "Medically Assisted Procreation and the Protection of the Human Embryo Study on the Solution in 39 States" (Council of Europe, 1998) and the replies by the member States of the Council of Europe to the Steering Committee on Bioethics' "Questionnaire on Access to Medically Assisted Procreation" (Council of Europe, 2005), it would appear that IVF treatment is regulated by primary or secondary legislation in Austria, Azerbaijan, Bulgaria, Croatia, Denmark, Estonia, France, Georgia, Germany, Greece, Hungary, Iceland, Italy, Latvia, the Netherlands, Norway, the Russian Federation, Slovenia, Spain, Sweden, Switzerland, Turkey, Ukraine and the United Kingdom; while in Belgium, the Czech Republic, Finland, Ireland, Malta, Lithuania, Poland, Serbia and Slovakia such treatment is governed by clinical practice, professional guidelines, royal or administrative decree or general constitutional principles. 40. The storage of embryos, for varying lengths of time, appears to be permitted in all the above States where IVF is regulated by primary or secondary legislation, except Germany and Switzerland, where in one cycle of treatment no more than three embryos may be created which are, in principle, to be implanted together immediately, and Italy, where the law permits the freezing of embryos only on exceptional, unforeseen medical grounds. 41. In Denmark, France, Greece, the Netherlands and Switzerland, the right of either party freely to withdraw his or her consent at any stage up to the moment of implantation of the embryo in the woman is expressly provided for in primary legislation. It appears that, as a matter of law or practice, in Belgium, Finland and Iceland there is a similar freedom for either gamete provider to withdraw consent before implantation. 42. A number of countries have, however, regulated the consent issue differently. In Hungary, for example, in the absence of a specific contrary agreement by the couple, the woman is entitled to proceed with the treatment notwithstanding the death of her partner or the divorce of the couple. In Austria and Estonia the man's consent can be revoked only up to the point of fertilisation, beyond which it is the woman alone who decides if and when to proceed. In Spain, the man's right to revoke his consent is recognised only where he is married to and living with the woman. In Germany and Italy, neither party can normally withdraw consent after the eggs have been fertilised. In Iceland, the embryos must be destroyed if the gamete providers separate or divorce before the expiry of the maximum storage period. 2. The United States of America 43. In addition, the parties referred the Court to case-law from the United States and Israel. The field of medically assisted reproduction is not regulated at federal level in the United States and few States have introduced laws concerning the subsequent withdrawal of consent by one party. It has, therefore, been left to the courts to determine how the conflict between the parties should be resolved and there are a number of judgments by State Supreme Courts regarding the disposal of embryos created through IVF. 44. In Davis v. Davis, (842 S.W.2d 588, 597; Tenn. 1992), the Supreme Court of Tennessee held in 1992: "...disputes involving the disposition of pre-embryos produced by in vitro fertilization should be resolved, first, by looking to the preferences of the progenitors. If their wishes cannot be ascertained, or if there is dispute, then their prior agreement concerning disposition should be carried out. If no prior agreement exists, then the relative interests of the parties in using or not using the pre-embryos must be weighed. Ordinarily, the party wishing to avoid procreation should prevail, assuming that the other party has a reasonable possibility of achieving parenthood by means other than use of the pre-embryos in question. If no other reasonable alternatives exist, then the argument in favor of using the pre-embryos to achieve pregnancy should be considered. However, if the party seeking control of the pre-embryos intends merely to donate them to another couple, the objecting party obviously has the greater interest and should prevail. But the rule does not contemplate the creation of an automatic veto." 45. In Kass v. Kass (98 N.Y. Int. 0049), the couple had signed an agreement with the clinic which stipulated that, "in the event that we... are unable to make a decision regarding the disposition of our frozen pre-zygotes", the embryos could be used for research. When the couple separated, Mrs Kass sought to overturn the agreement and proceed to implantation. Although she prevailed at first instance (the court reasoning that just as a woman has exclusive control over her reproduction so should she have the final say in the area of IVF), the New York Court of Appeal decided that the existing agreement was sufficiently clear and should be honoured. 46. In A.Z. v. B.Z, (2000, 431 Mass. 150; 725 N.E. 2d 1051) there was again a previous written agreement, according to which, in the event of separation, the embryos were to be given to the wife, who now wished to continue with the treatment, contrary to the wishes of the husband. However, the Supreme Court of Massachusetts considered that the arrangement should not be enforced because, inter alia, as a matter of public policy "forced procreation is not an area amenable to judicial enforcement". Rather, "freedom of personal choice in matters of marriage and family life" should prevail. 47. This judgment was cited with approval by the Supreme Court of New Jersey, in J.B. v. M.B. (2001 WL 909294). Here, it was the wife who sought the destruction of the embryos while the husband wanted them either to be donated to another couple or preserved for use by him with a future partner. Although constitutional arguments were advanced on behalf of the wife, the court declined to approach the matter in this way, reasoning that it was in any event not sure that enforcing the alleged private contract would violate her rights. Instead, having taken into account the fact that the father was not infertile, the court subscribed to the view taken in the A.Z. case regarding public policy and ordered that the wife's wishes be observed. 48. Finally, in Litowitz v. Litowitz, (48 P. 3d 261, 271) the woman, who had had children before undergoing a hysterectomy, wished to use embryos created with her ex-husband's sperm and donor eggs for implantation in a surrogate mother. The ex-husband, however, wished the embryos to be donated to another couple. At first instance and on appeal the husband's view prevailed, but in 2002 the Supreme Court of Washington decided by a majority to adopt a contractual analysis and to honour the couple's agreement with the clinic not to store the embryos for more than five years. 3. Israel 49. In Nachmani v. Nachmani (50(4) P.D. 661 (Isr)) a childless Israeli couple decided to undergo IVF and then to contract with a surrogate in California to bear their child because the wife would not be able to carry the foetus to term. The couple signed an agreement with the surrogate, but not with the IVF clinic regarding the disposal of the embryos in the event of their separation. The wife had her last eleven eggs extracted and fertilised with her husband's sperm. The couple then separated, before the embryos could be implanted in the surrogate, and the husband, who had gone on to have children with another woman, opposed the use of the embryos. The District Court found in favour of the wife, holding that the husband could no more withdraw his agreement to have a child than a man who fertilises his wife's egg through sexual intercourse. A five-judge panel of the Supreme Court reversed this decision, upholding the man's fundamental right not to be forced to be a parent. The Supreme Court reheard the case as a panel of eleven judges and decided, seven to four, in favour of the wife. Each judge wrote a separate opinion. The judges in the majority found that the woman's interests and in particular her lack of alternatives to achieve genetic parenthood outweighed those of the man. Three of the minority judges, including the Chief Justice, reached the opposite conclusion, emphasising that the wife had known that her husband's consent would be required at every stage and that the agreement could not be enforced after the couple had become separated. The fourth of the dissenters held that the man's consent was required before the obligation of parenthood could be imposed on him. C. Relevant international texts 50. The General Rule stated in the Article 5 of the Council of Europe Convention on Human Rights and Biomedicine States as follows: "An intervention in the health field may only be carried out after the person concerned has given free and informed consent to it. This person shall beforehand be given appropriate information as to the purpose and nature of the intervention as well as on its consequences and risks. The person concerned may freely withdraw consent at any time." 51. Principle 4 of the principles adopted by the ad hoc committee of experts on progress in the biomedical sciences, the expert body within the Council of Europe which preceded the present Steering Committee on Bioethics (CAHBI, 1989), stated: "1. The techniques of artificial procreation may be used only if the persons concerned have given their free, informed consent, explicitly and in writing, in accordance with national requirements..." 52. Finally, Article 6 of the Universal Declaration on Bioethics and Human Rights provides: "Article 6 - Consent a) Any preventive, diagnostic and therapeutic medical intervention is only to be carried out with the prior, free and informed consent of the person concerned, based on adequate information. The consent should, where appropriate, be express and may be withdrawn by the person concerned at any time and for any reason without disadvantage or prejudice." THE LAW I. Alleged violation of Article 2 of the Convention 53. In her original application and in her observations before the Chamber, the applicant complained that the provisions of English law requiring the embryos to be destroyed once J withdrew his consent to their continued storage violated the embryos' right to life, contrary to Article 2 of the Convention, which reads as follows: "1. Everyone's right to life shall be protected by law. ..." 54. In its judgment of 7 March 2006, the Chamber recalled that in Vo v. France [GC], No. 53924/00, § 82, ECHR 2004-VIII, the Grand Chamber had held that, in the absence of any European consensus on the scientific and legal definition of the beginning of life, the issue of when the right to life begins comes within the margin of appreciation which the Court generally considers that States should enjoy in this sphere. Under English law, as was made clear by the domestic courts in the present applicant's case, an embryo does not have independent rights or interests and cannot claim - or have claimed on its behalf - a right to life under Article 2. There had not, accordingly, been a violation of that provision. 55. The Grand Chamber notes that the applicant has not pursued her complaint under Article 2 in her written or oral submissions to it. However, since cases referred to the Grand Chamber embrace all aspects of the application previously examined by the Chamber (K. and T. v. Finland [GC], No. 25702/94, § 140, ECHR 2001-VII), it is necessary to consider the issue under Article 2. 56. The Grand Chamber, for the reasons given by the Chamber, finds that the embryos created by the applicant and J do not have a right to life within the meaning of Article 2, and that there has not, therefore, been a violation of that provision. II. Alleged violation of Article 8 of the Convention 57. The applicant contended that the provisions of Schedule 3 to the 1990 Act, which permitted J to withdraw his consent after the fertilisation of her eggs with his sperm, violated her rights to respect for private and family life under Article 8 of the Convention, which states: "1. Everyone has the right to respect for his private and family life... 2. There shall be no interference by a public authority with the exercise of this right except such as is in accordance with the law and is necessary in a democratic society in the interests of national security, public safety or the economic well-being of the country, for the prevention of disorder or crime, for the protection of health or morals, or for the protection of the rights and freedoms of others." A. The Chamber judgment 58. In its judgment of 7 March 2006 the Chamber held, in summary, that Article 8 was applicable, since the notion of "private life" incorporated the right to respect for both the decisions to become and not to become a parent. The question which arose under Article 8 was "whether there exists a positive obligation on the State to ensure that a woman who has embarked on treatment for the specific purpose of giving birth to a genetically related child should be permitted to proceed to implantation of the embryo notwithstanding the withdrawal of consent by her former partner, the male gamete provider". 59. Given that there was no international or European consensus with regard to the regulation of IVF treatment, the use of embryos created by such treatment, or the point at which consent to the use of genetic material provided as part of IVF treatment might be withdrawn; and since the use of IVF treatment gave rise to sensitive moral and ethical issues against a background of fast-moving medical and scientific developments, the margin of appreciation to be afforded to the respondent State must be a wide one. 60. The 1990 Act was the culmination of an exceptionally detailed examination of the social, ethical and legal implications of developments in the field of human fertilisation and embryology. Its policy was to ensure continuing consent from the commencement of treatment to the point of implantation in the woman. While the pressing nature of the applicant's medical condition required that she and J reach a decision about the fertilisation of her eggs without as much time for reflection and advice as might ordinarily be desired, it was undisputed that it was explained to them both that either was free to withdraw consent at any time before the resulting embryo was implanted in the applicant's uterus. As in Pretty v. the United Kingdom, No. 2346/02, ECHR 2002-III and {Odievre} v. France, No. 42326/98, ECHR 2003-III, strong policy considerations underlay the decision of the legislature to favour a clear or "bright-line" rule which would serve both to produce legal certainty and to maintain public confidence in the law in a sensitive field. Like the national courts, the Chamber did not find, therefore, that the absence of a power to override a genetic parent's withdrawal of consent, even in the exceptional circumstances of the applicant's case, was such as to upset the fair balance required by Article 8 or to exceed the wide margin of appreciation afforded to the State. B. The parties' submissions 1. The applicant 61. The applicant accepted that there should be a regulatory scheme determining the use of reproductive medicine, but submitted that it was neither necessary nor proportionate to permit of no exceptions in the provision of a veto on the use of embryos to either gamete provider. 62. The female's role in IVF treatment was much more extensive and emotionally involving than that of the male, who donated his sperm and had no further active physical part to play in the process. The female gamete provider, by contrast, donated eggs, from a finite limited number available to her, after a series of sometimes painful medical interventions designed to maximise the potential for harvesting eggs. In the case of a woman with the applicant's medical history, she would never again have the opportunity to attempt to create a child using her gametes. Her emotional and physical investment in the process far surpassed that of the man and justified the promotion of her Article 8 rights. Instead, the 1990 Act operated so that the applicant's rights and freedoms in respect of creating a baby were dependent on J's whim. He was able to embark on the project of creating embryos with the applicant, offering such assurances as were necessary to convince her to proceed, and then abandon the project when he pleased, taking no responsibility for his original decision to become involved, and under no obligation even to provide an explanation for his behaviour. 63. The impact of the consent rules in the 1990 Act was such that there would be no way for a woman in the applicant's position to secure her future prospects of bearing a child, since both a known and an anonymous sperm donor could, on a whim, withdraw consent to her use of embryos created with his sperm. Part of the purpose of reproductive medicine was to provide a possible solution for those who would otherwise be infertile. That purpose was frustrated if there was no scope for exceptions in special circumstances. 64. Whether the role of the State was analysed in terms of a positive obligation to take reasonable and appropriate measures to secure the individual's Article 8 rights, or as an interference requiring justification, it was clear from the case-law that a fair balance had to be struck between the competing interests. There was no necessity for legislation which failed to recognise that exceptional situations, requiring different treatment, might arise. This was a conflict primarily between the respective rights of two private individuals, rather than between the State and an individual, and the proper way to determine a conflict between individuals was by recourse to a court for judicial assessment of the respective positions. In the present case, the clinic was ready and willing to treat the applicant, and should be permitted so to do. The Chamber had overstated the obligation for which the applicant contended: she did not go so far as to claim a duty on the part of the State to ensure that she be permitted to proceed. 65. A fair appraisal of the Nachmani case (see paragraph 48 above) and the case-law from the United States of America (paragraphs 42 - 47 above) provided support for her argument. Nachmani was the closest case on its facts to her own, but the applicant's case was stronger, since she wished to have the embryos implanted in her own uterus, not that of a surrogate. All the decisions from the United States appeared either to apply, or at least to recognise, a test whereby there was a balance of rights and/or interests in the embryos. Moreover, only one of these cases was decided on the basis of a conflict between public policy and private rights, and the case-law therefore supported the applicant's contention that there was no public interest at stake. As for the position within the Council of Europe, the applicant pointed out that the Chamber appeared to have relied on material which was not available to the parties, although she accepted that there was no consensus in Europe as to whether, in the general run of cases, the man's consent could be revoked either at any time before implantation, or only up to the point of fertilisation. However, the applicant invited the Court to consider what evidence there was as to how any Council of Europe State would determine a case with the same facts as the present dispute. Just how "bright-line" were the rules even within the four States recorded in the Chamber judgment as permitting withdrawal of consent at any time up to implantation? 66. While the applicant accepted that, since the statutory maximum storage period had expired by the time of the hearing before the Grand Chamber, she was no longer the victim of J's direction to the clinic to remove the embryos from storage, she submitted that it was neither necessary nor proportionate to give such a power to a single gamete provider. Human embryos were special: this was the underlying philosophy of the 1990 Act. Yet the Act permitted only one of the couple on a whim to destroy the embryos created by both; even a family pet enjoyed greater protection under the law. 2. The Government 67. The Government argued that the Chamber had been incorrect in referring to J's having withdrawn the consent he had given to the use of his gametes or to the applicant's having sought to hold him to that consent. In fact, J had never consented to the treatment which the applicant wished to receive, and his consent had always been limited to treatment of the applicant together with him; in practical terms, the consent was predicated on their relationship continuing. When the relationship broke down and the applicant wished to continue with the treatment by herself, the consent which J had given did not extend to the new situation. 68. The Government contended that the 1990 Act served to promote a number of inter-related policies and interests - the woman's right to self-determination in respect of pregnancy once the embryo was implanted; the primacy of freely given and informed consent to medical intervention; the interests of any child who might be born as a result of IVF treatment; the equality of treatment between the parties; the promotion of the efficacy and use of IVF and related techniques; and clarity and certainty in relations between partners. 69. States were entitled to a broad margin of appreciation in this field, given the complexity of the moral and ethical issues to which IVF treatment gave rise, on which opinions within a democratic society might reasonably differ widely. There was no international or European consensus as to the point at which a sperm donor should be allowed effectively to withdraw his consent and prevent the use of his genetic material. Moreover, a wide margin should be applied since the national authorities were required to strike a balance between the competing Convention interests of two individuals, each of whom was entitled to respect for private life. 70. The fact that the law allowing either party to withdraw his or her consent up until the point of implantation of the embryo did not permit of exception (a "bright line" rule), did not in itself render it disproportionate. If exceptions were permitted, the principle which Parliament legitimately sought to achieve, of ensuring bilateral consent to implantation, would not be achieved. Complexity and arbitrariness would result, and the domestic authorities would be required to balance individuals' irreconcilable interests, as in the present case. B. The Court's assessment ------------------------------------------------------------------ --> примечание. Нумерация разделов дана в соответствии с источником опубликования. ------------------------------------------------------------------ 1. The nature of the rights at issue under Article 8 71. It is not disputed between the parties that Article 8 is applicable and that the case concerns the applicant's right to respect for her private life. The Grand Chamber agrees with the Chamber that "private life", which is a broad term encompassing, inter alia, aspects of an individual's physical and social identity including the right to personal autonomy, personal development and to establish and develop relationships with other human beings and the outside world (see Pretty, cited above, § 61), incorporates the right to respect for both the decisions to become and not to become a parent. 72. It must be noted, however, that the applicant does not complain that she is in any way prevented from becoming a mother in a social, legal, or even physical sense, since there is no rule of domestic law or practice to stop her from adopting a child or even giving birth to a child originally created in vitro from donated gametes. The applicant's complaint is, more precisely, that the consent provisions of the 1990 Act prevent her from using the embryos she and J created together, and thus, given her particular circumstances, from ever having a child to whom she is genetically related. The Grand Chamber considers that this more limited issue, concerning the right to respect for the decision to become a parent in the genetic sense, also falls within the scope of Article 8. 73. The dilemma central to the present case is that it involves a conflict between the Article 8 rights of two private individuals: the applicant and J. Moreover, each person's interest is entirely irreconcilable with the other's, since if the applicant is permitted to use the embryos, J will be forced to become a father, whereas if J's refusal or withdrawal of consent is upheld, the applicant will be denied the opportunity of becoming a genetic parent. In the difficult circumstances of this case, whatever solution the national authorities might adopt would result in the interests of one or the other parties to the IVF treatment being wholly frustrated (cf. {Odievre}, cited above, § 44). 74. In addition, the Grand Chamber, like the Chamber, accepts the Government's submission (see paragraph 68 above) that the case does not involve simply a conflict between individuals; the legislation in question also served a number of wider, public interests, in upholding the principle of the primacy of consent and promoting legal clarity and certainty, for example (compare, again, {Odievre}, § 45). The extent to which it was permissible under Article 8 for the State to give weight to these considerations is examined below. 2. Whether the case involves a positive obligation or an interference 75. Although the object of Article 8 is essentially that of protecting the individual against arbitrary interference by the public authorities, it does not merely compel the State to abstain from such interference: in addition to this primarily negative undertaking, there may be positive obligations inherent in an effective respect for private life. These obligations may involve the adoption of measures designed to secure respect for private life even in the sphere of the relations of individuals between themselves. The boundaries between the State's positive and negative obligations under Article 8 do not lend themselves to precise definition. The applicable principles are nonetheless similar. In particular, in both instances regard must be had to the fair balance which has to be struck between the competing interests; and in both contexts the State enjoys a certain margin of appreciation ({Odievre}, cited above, § 40). 76. In the domestic proceedings, the parties and the judges treated the issue as one involving an interference by the State with the applicant's right to respect for her private life, because the relevant provisions of the 1990 Act prevented the clinic from treating her once J had informed it that he did not consent. The Grand Chamber, however, like the Chamber, considers that it is more appropriate to analyse the case as one concerning positive obligations, the principal issue, as in the {Odievre} case cited above, being whether the legislative provisions as applied in the present case struck a fair balance between the competing public and private interests involved. In this regard, the Grand Chamber accepts the findings of the domestic courts that J had never consented to the applicant using the jointly created embryos alone - his consent being limited to undergoing "treatment together" with the applicant (see paragraph 24 above). The Court does not find it of importance to the determination of the Convention issue, whether in these circumstances J is to be regarded as having "refused" rather than "withdrawn" his consent to the implantation of the embryos, as the Government argue (paragraph 67 above). 3. The margin of appreciation 77. A number of factors must be taken into account when determining the breadth of the margin of appreciation to be enjoyed by the State in any case under Article 8. Where a particularly important facet of an individual's existence or identity is at stake, the margin allowed to the State will be restricted (see, for example, X. and Y. v. the Netherlands, judgment of 26 March 1985, Series A No. 91, §§ 24 and 27; Dudgeon v. the United Kingdom, judgment of 22 October 1981, Series A No. 45; Christine Goodwin v. the United Kingdom [GC], No. 28957/95, § 90, ECHR 2002-VI; cf. Pretty, cited above, § 71). Where, however, there is no consensus within the Member States of the Council of Europe, either as to the relative importance of the interest at stake or as to the best means of protecting it, particularly where the case raises sensitive moral or ethical issues, the margin will be wider (X., Y. and Z. v. the United Kingdom, judgment of 22 April 1997, Reports of Judgments and Decisions 1997-II, § 44; Frette v. France, No. 36515/97, § 41, ECHR 2002-I; Christine Goodwin, cited above, § 85; see also, mutatis mutandis, Vo, cited above, § 82). There will also usually be a wide margin if the State is required to strike a balance between competing private and public interests or Convention rights (see {Odievre}, §§ 44 - 49 and Frette § 42). 78. The issues raised by the present case are undoubtedly of a morally and ethically delicate nature, and in this connection the Court recalls the words of Lord Bingham in Quintavalle (see paragraph 34 above). 79. In addition, while the Court is mindful of the applicant's submission to treat the comparative law data with caution, it is at least clear, and the applicant does not contend otherwise, that there is no uniform European approach in this field. Certain States have enacted primary or secondary legislation to control the use of IVF treatment, whereas in others this is a matter left to medical practice and guidelines. While the United Kingdom is not alone in permitting storage of embryos and in providing both gamete providers with the power freely and effectively to withdraw consent up until the moment of implantation, different rules and practices are applied elsewhere in Europe. It cannot be said that there is any consensus as to the stage in IVF treatment when the gamete providers' consent becomes irrevocable (see paragraphs 39 - 42 above). 80. While the applicant contends that her greater physical and emotional expenditure during the IVF process, and her subsequent infertility, entail that her Article 8 rights should take precedence over J's, it does not appear to the Court that there is any clear consensus on this point either. The Court of Appeal commented on the difficulty of comparing the effect on J of being forced to become the father of the applicant's child and that on the applicant of being denied the chance to have genetically-related offspring (see paragraphs 25 - 26 above), and this difficulty is also reflected in the range of views expressed by the two panels of the Israeli Supreme Court in Nachmani and in the United States case-law (see paragraphs 43 - 49 above). 81. In conclusion, therefore, since the use of IVF treatment gives rise to sensitive moral and ethical issues against a background of fast-moving medical and scientific developments, and since the questions raised by the case touch on areas where there is no clear common ground amongst the Member States, the Court considers that the margin of appreciation to be afforded to the respondent State must be a wide one (see X., Y. and Z, cited above, § 44). 82. The Grand Chamber, like the Chamber, considers that the above margin must in principle extend both to the State's decision whether or not to enact legislation governing the use of IVF treatment and, once having intervened, to the detailed rules it lays down in order to achieve a balance between the competing public and private interests. 4. Compliance with Article 8 83. It remains for the Court to determine whether, in the special circumstances of the case, the application of a law which permitted J effectively to withdraw or withhold his consent to the implantation in the applicant's uterus of the embryos created jointly by them struck a fair balance between the competing interests. 84. The fact that it is now technically possible to keep human embryos in frozen storage gives rise to an essential difference between IVF and fertilisation through sexual intercourse, namely the possibility of allowing a lapse of time, which may be substantial, to intervene between creation of the embryo and its implantation in the uterus. The Court considers that it is legitimate - and indeed desirable - for a State to set up a legal scheme which takes this possibility of delay into account. In the United Kingdom, the solution adopted in the 1990 Act was to permit storage of embryos for a maximum of five years. In 1996 this period was extended by secondary legislation to ten or more years where one of the gamete providers or the prospective mother is, or is likely to become, prematurely infertile, although storage can never continue after the woman being treated reaches the age of 55 (see paragraph 36 above). 85. These provisions are complemented by a requirement on the clinic providing the treatment to obtain a prior written consent from each gamete provider, specifying, inter alia, the type of treatment for which the embryo is to be used (Schedule 3, paragraph 2(1) to the 1990 Act), the maximum period of storage, and what is to be done with it in the event of the gamete provider's death or incapacity (Schedule 3, paragraph 2(2)). Moreover, paragraph 4 of Schedule 3 provides that "the terms of any consent under this Schedule may from time to time be varied, and the consent may be withdrawn, by notice given by the person who gave the consent to the person keeping the gametes or embryo..." up until the point that the embryo has been "used" (that is, implanted in the uterus; see paragraph 37 above). Other States, with different religious, social and political cultures, have adopted different solutions to the technical possibility of delay between fertilisation and implantation (see paragraphs 39 - 42 above). For the reasons set out above (paragraphs 77 - 82), the decision as to the principles and policies to be applied in this sensitive field must primarily be for each State to determine. 86. In this connection the Grand Chamber agrees with the Chamber that it is relevant that the 1990 Act was the culmination of an exceptionally detailed examination of the social, ethical and legal implications of developments in the field of human fertilisation and embryology, and the fruit of much reflection, consultation and debate (see, mutatis mutandis, Hatton and others v. the United Kingdom [GC], No. 36022/97, § 128, ECHR 2003-VIII). 87. The potential problems arising from scientific progress in storing human embryos were addressed as early as the Warnock Committee's Report of 1984, which recommended that a couple should be permitted to store embryos for their own future use for a maximum of ten years, after which time the right of use or disposal should pass to the storage authority. In the event that a couple failed to agree how the shared embryo should be used, the right to determine the use or disposal of the embryo should pass to the "storage authority". The subsequent Green Paper specifically asked interested members of the public what should happen where there was no agreement between a couple as to the use or disposal of an embryo, and the 1987 White Paper noted that those respondents who agreed that storage should be permitted were broadly in favour of the Committee's recommendations, but that some rejected the idea that the "storage authority" should be empowered to decide the embryo's fate in the event of conflict between the donors. The Government therefore proposed "that the law should be based on the clear principle that the donor's wishes are paramount during the period in which embryos or gametes may be stored; and that after the expiry of this period, they may only be used by the licence holder for other purposes if the donor's consent has been given to this". The White Paper also set out the detail of the proposals on consent, in a form which, after further consultation, was adopted by the legislature in Schedule 3 to the 1990 Act (see paragraphs 29 - 33 above). 88. That Schedule places a legal obligation on any clinic carrying out IVF treatment to explain the consent provisions to a person embarking on such treatment and to obtain his or her consent in writing (see paragraph 37 above). It is undisputed that this occurred in the present case, and that the applicant and J both signed the consent forms required by the law. While the pressing nature of the applicant's medical condition required her to make a decision quickly and under extreme stress, she knew, when consenting to have all her eggs fertilised with J's sperm, that these would be the last eggs available to her, that it would be some time before her cancer treatment was completed and any embryos could be implanted, and that, as a matter of law, J would be free to withdraw consent to implantation at any moment. 89. While the applicant criticised the national rules on consent for the fact that they could not be disapplied in any circumstances, the Court does not find that the absolute nature of the law is, in itself, necessarily inconsistent with Article 8 (see also the Pretty and {Odievre} cases cited in paragraph 60 above). Respect for human dignity and free will, as well as a desire to ensure a fair balance between the parties to IVF treatment, underlay the legislature's decision to enact provisions permitting of no exception to ensure that every person donating gametes for the purpose of IVF treatment would know in advance that no use could be made of his or her genetic material without his or her continuing consent. In addition to the principle at stake, the absolute nature of the rule served to promote legal certainty and to avoid the problems of arbitrariness and inconsistency inherent in weighing, on a case by case basis, what the Court of Appeal described as "entirely incommensurable" interests (see paragraphs 25 - 26 above). In the Court's view, these general interests pursued by the legislation are legitimate and consistent with Article 8. 90. As regards the balance struck between the conflicting Article 8 rights of the parties to the IVF treatment, the Grand Chamber, in common with every other court which has examined this case, has great sympathy for the applicant, who clearly desires a genetically related child above all else. However, given the above considerations, including the lack of any European consensus on this point (see paragraph 79 above), it does not consider that the applicant's right to respect for the decision to become a parent in the genetic sense should be accorded greater weight than J's right to respect for his decision not to have a genetically-related child with her. 91. The Court accepts that it would have been possible for Parliament to regulate the situation differently. However, as the Chamber observed, the central question under Article 8 is not whether different rules might have been adopted by the legislature, but whether, in striking the balance at the point at which it did, Parliament exceeded the margin of appreciation afforded to it under that Article. 92. The Grand Chamber considers that, given the lack of European consensus on this point, the fact that the domestic rules were clear and brought to the attention of the applicant and that they struck a fair balance between the competing interests, there has been no violation of Article 8 of the Convention. III. Alleged violation of Article 14 of the Convention taken in conjunction with Article 8 93. In her application and in the proceedings before the Chamber, the applicant complained of discrimination contrary to Article 14 taken in conjunction with Article 8, reasoning that a woman who was able to conceive without assistance was subject to no control or influence over how the embryos developed from the moment of fertilisation, whereas a woman such as herself who could conceive only with IVF was, under the 1990 Act, subject to the will of the sperm donor. 94. In her observations to the Grand Chamber, however, the applicant submitted that her complaints under Articles 8 and 14 were inextricably linked, and that if the Court found that the impugned provision of domestic law was proportionate under Article 8, it should also find the scheme reasonably and objectively justified under Article 14. 95. The Grand Chamber agrees with the Chamber and the parties that it is not required to decide in the present case whether the applicant could properly complain of a difference of treatment as compared to another woman in an analogous position, because the reasons given for finding that there was no violation of Article 8 also afford a reasonable and objective justification under Article 14 (see, mutatis mutandis, Pretty § 89). 96. Consequently, there has been no violation of Article 14 of the Convention. FOR THESE REASONS, THE COURT 1. Holds, unanimously, that there has been no violation of Article 2 of the Convention; 2. Holds, by thirteen votes to four, that there has been no violation of Article 8 of the Convention; 3. Holds, by thirteen votes to four, that there has been no violation of Article 14 of the Convention, taken in conjunction with Article 8. Done in English and French, and delivered on 10 April 2007, pursuant to Rule 77 §§ 2 and 3 of the Rules of Court. Christos ROZAKIS President Erik FRIBERGH Registrar In accordance with Article 45 § 2 of the Convention and Rule 74 § 2 of the Rules of Court, the dissenting opinion of Mr {Turmen}, Mrs Tsatsa-Nikolovska, Mr Spielmann and Mrs Ziemele is annexed to this judgment. C.L.R. E.F. JOINT DISSENTING OPINIO№ OF JUDGES {TURMEN}, TSATSA-NIKOLOVSKA, SPIELMAN№ AND ZIEMELE 1. We voted against the finding that there has been no violation of Article 8 of the Convention and no violation of Article 14 of the Convention, taken in conjunction with Article 8. 2. In the instant case the applicant complained that the impact of the consent rules in the 1990 Act was such that there would be no way for a woman in her position to secure her future prospects of bearing a genetically related child. She explained that part of the purpose of reproductive medicine was to provide a possible solution for those who would otherwise be infertile. That purpose was frustrated if there was no scope for exceptions in special circumstances (see paragraphs 62 - 64 of the judgment). 3. The parties and the Court agreed that Article 8 was applicable and that the case concerned the applicant's right to respect for her private life (paragraph 71). The Court went on to say (paragraph 72) that the more specific issue concerning the right to respect for the decision to become a parent in the genetic sense also fell within the scope of Article 8. We agree with the Court's reasoning as concerns the applicability of Article 8 and the more specific issue at stake. We would like to underline the importance of the Court's statement as to the applicability of Article 8 in the circumstances of the case. 4. In its assessment the Court examined the nature of the rights at issue under Article 8 (paragraphs 71 - 74) and whether the case involved a positive obligation or an interference (paragraphs 75 - 76). On the first issue the Court stated that the case involved a conflict between the Article 8 rights of two private individuals (paragraph 73) and added that the impugned legislation also served a number of wider, public interests, in upholding the primacy of consent and promoting legal clarity and certainty (paragraph 74). Considering that it was more appropriate to analyse the case as one concerning positive obligations, the Court stated that the principal issue was whether the legislative provisions as applied in the present case struck a fair balance between the competing public and private interests involved (paragraph 76). Moreover, the Court considered that since the use of in vitro fertilisation ("IVF") treatment gave rise to sensitive moral and ethical issues against a background of fast-moving medical and scientific developments, and since the questions raised by the case touched on areas where there was no clear common ground amongst member States, the margin of appreciation to be afforded to the respondent State had to be a wide one (paragraph 81). This margin of appreciation must, according to the Court, in principle extend both to the State's decision whether or not to enact legislation governing the use of IVF treatment and, once having intervened, to the detailed rules it lay down in order to achieve a balance between the competing public and private interests (paragraph 82). 5. We are unable to subscribe to the Court's decision that it is more appropriate to analyse the case as one concerning positive obligations. 6. We see the case as one of interference with the applicant's right to respect for the decision to become a genetically related parent. We can accept that the interference was prescribed by law and had a legitimate aim in terms of the protection of public order and morals and the rights of others. But was this interference necessary and proportionate in the special circumstances of the case? We consider that the applicant's right to decide to become a genetically related parent weighs heavier than that of J's decision not to become a parent in the present case. Our reasons are as follows: i) The 1990 Act does not provide for the possibility of taking into consideration the very special medical condition affecting the applicant. We can agree with the majority that, in particular where an issue is of a morally and ethically delicate nature, a bright line rule may best serve the various - often conflicting - interests at stake. It has been said that "the advantage of a clear law is that it provides certainty." But it has also been admitted that "its disadvantage is that if it is too clear - categorical - it provides too much certainty and no flexibility". <*> Therefore, given the particular circumstances of the case, the main problem lies in the absolute nature of the "bright line rule". -------------------------------- <*> See M.-B. Dembour, Who Believes in Human Rights? Reflections on the European Convention, Cambridge, Cambridge University Press, 2006, p. 93. ii) In the instant case the majority's approach resulted not simply in the applicant's decision to have a genetically related child being thwarted but in the effective eradication of any possibility of having a genetically related child, thus rendering any such decision now or at any later time meaningless. 7. Therefore, in our view the application of the 1990 Act in the applicant's circumstances is disproportionate. Because of its absolute nature, the legislation precludes the balancing of competing interests in this particular case. In fact, even though the majority accepts that a balance has to be struck between the conflicting Article 8 rights of the parties to the IVF treatment (paragraph 90), no balance is possible in the circumstances of the present case since the decision upholding J's choice not to become a parent involves an absolute and final elimination of the applicant's decision. Rendering empty or meaningless a decision of one of the two parties cannot be considered as balancing the interests. It is to be noted that the case is not about the possibility of adopting a child or hosting a donated embryo (see paragraph 72). Incidentally, J will still be able to take a decision to become a parent of his own child, whereas the applicant has had her last chance. 8. The applicant underwent surgery to remove her ovaries (26 November 2001). Therefore, the eggs that were extracted from her for IVF treatment were her last chance to have a genetically related child. J not only knew this fact very well, but also gave her an assurance that he wanted to be the father of her child. Without such an assurance, the applicant could have tried to seek other ways to have a child of her own. In paragraph 90 of the judgment, where the majority tries to strike a balance between the rights and interests of the applicant and of J, no weight is given to this "assurance" element, that is, to the fact that the applicant acted in good faith, relying on the assurance given to her by J. The decisive date was 12 November 2001: the date when the eggs were fertilized and six embryos created. From that moment on, J was no longer in control of his sperm. An embryo is a joint product of two people, which, when planted into the uterus, will turn into a baby. The act of destroying an embryo also involves destroying the applicant's eggs. In this sense too, the British legislation has failed to strike the right balance. 9. The particular circumstances of the case lead us to believe that the applicant's interests weigh more heavily than J's interests and that the United Kingdom authorities' failure to take this into account constitutes a violation of Article 8. 10. Once again, we would like to emphasize that we agree with the majority that the 1990 Act per se is not contrary to Article 8 and that the consent rule is important for IVF treatment. We agree that, looking at the relevant legislation of the other States, different approaches emerge and that the Court is justified in saying that there is no European consensus on the details of regulation of IVF treatment. As we have said, however, we see the instant case differently since its circumstances make us look beyond the mere question of consent in a contractual sense. The values involved and issues at stake as far the applicant's situation is concerned weigh heavily against the formal contractual approach taken in this case. 11. Given the importance of the matter and the extreme nature of her situation, it is difficult for us to infer anything from the fact that she knew that "as a matter of law, J would be free to withdraw consent to implantation at any moment" (paragraph 88). Surely one is not suggesting that Ms Evans - in addition to all that she had to go through - was also contemplating the probability of J withdrawing his consent. It is once again obvious that the case does not sit comfortably with the formal scheme of law that has been applied to it. 12. A sensitive case like this cannot be decided on a simplistic, mechanical basis, namely, that there is no consensus in Europe, therefore the Government have a wide margin of appreciation; the legislation falls within the margin of appreciation; and this margin extends to the rules it lays down in order to achieve a balance between the competing public and private interests. Certainly, States have a wide margin of appreciation when it comes to enacting legislation governing the use of IVF. However, that margin of appreciation should not prevent the Court from exercising its control, in particular in relation to the question whether a fair balance between all competing interests has been struck at the domestic level <*>. The Court should not use the margin of appreciation principle as a merely pragmatic substitute for a thought-out approach to the problem of proper scope of review <**>. -------------------------------- <*> We would like to point out that in the recent judgment of Associated Society of Locomotive Engineers & Firemen (ASLEF) v. the United Kingdom, No. 11002/05, § 46, 27 February 2007, the Court restated the role of this margin clearly: "Finally, in striking a fair balance between the competing interests, the State enjoys a certain margin of appreciation in determining the steps to be taken to ensure compliance with the Convention (amongst many authorities, Hatton and Others v. the United Kingdom [GC], No. 36022/97, § 98, ECHR 2003-VIII). However, since this is not an area of general policy, on which opinions within a democratic society may reasonably differ widely and in which the role of the domestic policy-maker should be given special weight (see e.g. James and Others v. the United Kingdom, judgment of 21 February 1986, Series A No. 98, p. 32, § 46, where the Court found it natural that the margin of appreciation "available to the legislature in implementing social and economic policies should be a wide one"), the margin of appreciation will play only a limited role." The approach adopted in ASLEF takes into account the views of national parliaments to a "healthy" extent (in giving it special weight) when it comes to setting out a general policy to be contrasted with decisions on the basic rights of individuals (in the context of their individual applications) which, according to the above, would require a limited role for the margin of appreciation. In the Evans case the majority grants a wide margin of appreciation, relying heavily on general policy issues, and extends this wide margin of appreciation to the detailed rules the State lays down in order to achieve a balance between the competing public and private interests (see paragraphs 81 - 82 of the judgment and paragraph 4 in fine of our joint dissenting opinion). Just like most cases before this Court, the Evans case is not a case about general policy only; it is a case about important individual interests. In our view, the majority has placed excessive weight on such general policy issues forming merely the background to this case (see section 3 (The margin of appreciation), in particular paragraph 81) and has not undertaken a sufficient ad hoc balancing exercise in section 4 (Compliance with Article 8, paragraphs 83 - 92). <**> R.St.J. Macdonald, "The Margin of Appreciation", in The European System for the Protection of Human Rights, (R.St.J. Macdonald et al. [eds.], 1993), 83, at pp. 84 and 124, quoted by E. Brems, "The Margin of Appreciation Doctrine in the Case-Law of the European Court of Human Rights", Zeitschrift {fur auslandisches offentliches} Recht und {Volkerrecht}, 1996, at p. 313. See also the critical appraisal of the "margin of appreciation" theory by M.R. Hutchinson, "The Margin of Appreciation Doctrine in the European Court of Human Rights", International and Comparative Law Quarterly, 1996, 638 - 50. 13. To conclude, unlike the majority we consider that the legislation has not struck a fair balance in the special circumstances of the case. Where the effect of the legislation is such that, on the one hand, it provides a woman with the right to take a decision to have a genetically related child but, on the other hand, effectively deprives a woman from ever again being in this position, it inflicts in our view such a disproportionate moral and physical burden on a woman that it can hardly be compatible with Article 8 and the very purposes of the Convention protecting human dignity and autonomy. 14. Concerning Article 14 of the Convention we would like to say the following: It could be that for the purposes of Article 14 the closest comparator is an infertile man, which was the example given by the trial judge, Wall J (paragraph 23). However, even this comparison does not illustrate the whole complexity of the instant case. It is recognised by those international institutions with a specific mandate to focus on the rights of women that it is justified and necessary to address "the health rights of women from the perspective of women's needs and interests in view of distinctive features and factors which differ for women in comparison to men, such as: (a) biological factors..., such as their... reproductive function... (CEDAW General Recommendation No. 24 (20th session, 1999))". A woman is in a different situation as concerns the birth of a child, including where the legislation allows for artificial fertilisation methods. We believe therefore that the proper approach in the instant case was that adopted under Article 14 in the case Thlimmenos v Greece, recognising that different situations require different treatment <*>. We see the circumstances of the applicant in this light not least because of the excessive physical and emotional burden and effects <**> caused by her condition, and it is on this basis that we voted for a violation of Article 14 in conjunction with Article 8. -------------------------------- <*> Thlimmenos v. Greece [GC], No. 34369/97, ECHR 2000-IV. <**> C. Packer, "Defining and Delineating the Right to Reproductive Choice", Nordic Journal of International Law, 1998, pp. 77 - 95, at p. 95. ------------------------------------------------------------------ -------------------- Автор сайта - Сергей Комаров, scomm@mail.ru