"КОНКУРЕНЦИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ НЕКОТОРЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ, СОВЕРШАЕМЫХ ВОИНСКИМИ ДОЛЖНОСТНЫМИ ЛИЦАМИ"
(А.Н. Ляскало)
(Российский военно-правовой сборник № 12: Проблемы юридической ответственности военнослужащих и военных организаций. Серия "Право в Вооруженных Силах - консультант". "За права военнослужащих", 2009)
Дата
07.11.2008
Официальная публикация в СМИ:
Автор
Ляскало А.Н.
КОНКУРЕНЦИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ
НЕКОТОРЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ,
СОВЕРШАЕМЫХ ВОИНСКИМИ ДОЛЖНОСТНЫМИ ЛИЦАМИ
А.Н. ЛЯСКАЛО
Ляскало А.Н., помощник Московского городского военного прокурора, капитан юстиции.
В отличие от УК РСФСР 1960 г. действующее уголовное законодательство в гл. 33 УК РФ, посвященной преступлениям против военной службы, не выделяет самостоятельных статей о воинских должностных преступлениях. Теперь деяния воинских начальников, связанные со злоупотреблением властью, превышением должностных полномочий и халатностью, влекут ответственность по статьям об общеуголовных должностных преступлениях гл. 30 УК РФ.
Означает ли это отсутствие в гл. 33 УК РФ норм о воинских должностных преступлениях? Думается, что нет. Преступления, предусмотренные некоторыми статьями данной главы УК РФ, в части, устанавливающей ответственность воинских начальников за нарушение тех или иных должностных обязанностей в различных специальных сферах военно-служебных отношений (ст. ст. 340 - 344, 350 - 352), вполне могут быть причислены к воинским должностным преступлениям.
Наличие в разных главах УК РФ норм о должностных преступлениях, применяемых к воинским начальникам, неизбежно порождает их конкуренцию при квалификации нарушений должностных обязанностей соответствующими субъектами, в связи с чем уяснение характера соотношения норм о должностных преступлениях и выработка общих правил квалификации нарушений должностных обязанностей воинскими начальниками представляют научный интерес.
Кроме общих должностных преступлений, предусмотренных гл. 30 УК РФ, в юридической литературе выделяются следующие виды специальных должностных преступлений: 1) преступления, совершаемые только должностными лицами, специально указанными в диспозициях статей (140, 149, 169, 170 УК РФ и др.; 2) преступления, совершаемые с "использованием служебного положения", что также прописано в диспозициях (ч. 2 ст. 128, ч. 2 ст. 136, ч. 2 ст. 137 УК РФ и др.); 3) преступления, где исполнителем выступает субъект, права и обязанности которого имеют должностной характер: член избирательной комиссии или лицо, на которое возложены обязанности по соблюдению правил техники безопасности, охраны труда и т.д. (ст. ст. 142, 143, 145.1, 156, 176, 177, 195 УК РФ и др.); 4) преступления, в которых субъект не назван, но сам характер деяния предполагает возможность его совершения только должностным лицом (ст. ст. 299, 301 УК РФ и др.); 5) преступления, которые могут быть совершены как должностными лицами с использованием служебного положения, так и частными лицами.
Представляется возможным выделить еще один вид специальных должностных преступлений, которые могут совершаться как должностными лицами, так и их подчиненными в специальной (обособленной) сфере деятельности, участниками которой они являются. При этом в диспозициях статей, как правило, отсутствует указание на должностных лиц, но сам характер деяния позволяет их выделять в качестве субъектов. Именно к такому виду специальных должностных преступлений относятся общественно опасные деяния, предусмотренные ст. ст. 340 - 344, 350 - 352 УК РФ. В этих нормах прямо указано либо подразумевается, что субъектами преступлений выступают лица, входящие в состав того или иного наряда (караула, вахты и т.д.), а равно отвечающие за безопасную эксплуатацию военных транспортных средств.
Анализ военного законодательства, регламентирующего порядок несения службы в соответствующих специальных сферах деятельности, позволяет утверждать, что в субъектный состав данных преступлений входят как лица, обладающие должностными полномочиями (начальник караула, дежурный по части, начальник контрольно-технического пункта и т.д.), так и подчиненные им военнослужащие.
Однако в теории высказывалось и другое мнение о том, что к воинским должностным преступлениям не следует относить преступления воинских должностных лиц с использованием своего служебного положения в различных специальных сферах военной службы <1>. Данное утверждение было основано на отрицании наличия у должностных преступлений других объектов посягательства, кроме правильной деятельности государственного аппарата. Единственным объектом посягательства воинских должностных преступлений (ст. ст. 260, 260.1 УК РСФСР 1960 г.) признавалась правильная деятельность аппарата военного управления, из чего делался вывод, что разные основные непосредственные объекты составов воинских должностных преступлений и преступлений в сфере несения специальных видов военной службы не позволяют считать последние разновидностью воинских должностных преступлений.
--------------------------------
<1> Прокопович Е.В. Борьба с должностными злоупотреблениями в Вооруженных Силах СССР (уголовно-правовое и криминологическое исследование): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1965. С. 156 - 159, 212.
Данная позиция является спорной. Специальные нормы по количеству предусмотренных ими объектов уголовно-правовой охраны традиционно подразделяются следующим образом: 1) однообъектные, имеющие одинаковый с общими нормами основной объект охраны нормы; 2) двуобъектные, объект охраны которых отличается от объекта соответствующих общих норм <2>.
--------------------------------
<2> Свидлов Н.М. Специальные нормы и квалификация преступлений следователем: Учебное пособие. Волгоград, 1981. С. 23 - 24.
В ст. ст. 340, 341, 342, 343, 344 УК РФ охраняется порядок несения того или иного специального вида военной службы, обеспечивающий безопасность охраняемых объектов, а в ст. ст. 350, 351, 352 того же Кодекса под охраной находится порядок эксплуатации (использования) военных транспортных средств.
Анализируя содержание указанных статей, нельзя не прийти к выводу о том, что неотъемлемой частью охраняемого ими порядка является управленческая (властная) деятельность воинских должностных лиц, входящих в состав того или иного наряда либо ответственных за обеспечение безопасной эксплуатации военного транспорта. Поэтому основной непосредственный объект посягательства должностных преступлений, предусмотренных ст. ст. 285, 286, 293 УК РФ, на наш взгляд, отчетливо прослеживается в составах рассматриваемых воинских преступлений, которые в этой части следует отнести к воинским должностным преступлениям.
Однако интересы управленческой деятельности не могут рассматриваться в качестве дополнительных непосредственных объектов в составах преступлений против военной службы, поскольку без управления немыслима вообще военная служба, в том числе и специальные ее разновидности. В юридической литературе уже предлагалось дополнить приведенную выше классификацию специальных норм таким видом, как специальные нормы, имеющие "смешанный" (комплексный) объект уголовно-правовой охраны <3>, к которым и следует причислить нормы о составах преступлений, предусмотренных ст. ст. 340 - 344, 350 - 352 УК РФ.
--------------------------------
<3> Зателепин О.К. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации некоторых преступлений против военной службы // Российский военно-правовой сборник. 2004. № 1.
Таким образом, неотъемлемая часть основного непосредственного объекта охраны ст. 340 (ст. ст. 341, 342, 343, 344, 350, 351, 352) УК РФ - безопасность деятельности аппарата военного управления в соответствующей специальной сфере военно-служебных отношений - выступает особой разновидностью основного непосредственного объекта посягательства преступлений, предусмотренных ст. ст. 285, 286, 293 УК РФ, - безопасности деятельности органов государственной власти.
Вышеизложенное позволяет утверждать, что из общих норм о составах должностных преступлений (ст. ст. 285, 286, 293 УК РФ) выделены и конкурируют с ними специальные нормы ст. ст. 340 - 344, 350 - 352 УК РФ в части, устанавливающей ответственность воинских должностных лиц за нарушение правил несения специальных видов военной службы <4> и эксплуатации военного транспорта <5>.
--------------------------------
<4> Иванов А.Л. Преступления против порядка несения специальных служб: Лекция. М., 2008. С. 26 - 28.
<5> Бражник Ф.С. Борьба с нарушениями правил вождения и эксплуатации боевых, специальных и транспортных машин в Вооруженных Силах СССР (уголовно-правовое и криминологическое исследование): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1966. С. 172 - 173.
Подобный характер соотношения норм о должностных преступлениях порождает их конкуренцию при квалификации преступлений воинских начальников в соответствующих специальных сферах военно-служебных отношений. Конкуренция общей и специальной норм согласно правилу ч. 3 ст. 17 УК РФ разрешается в пользу специальной нормы.
Теорией уголовного права разработаны общие правила квалификации преступлений, совершаемых должностными лицами. Эти положения, как непосредственно связанные с вопросами разрешения конкуренции уголовно-правовых норм, также требуют краткого освещения.
Если в диспозициях статей прямо указано на совершение деяния должностным лицом или это непременно подразумевается (т.е. недолжностные лица не могут выступать субъектами данных преступлений), такие нормы являются специальными по отношению к нормам об общих составах должностных преступлений и по правилам разрешения конкуренции норм именно им отдается предпочтение при квалификации. Данные нормы являются двуобъектными, еще их называют расширенно-специальными <6>, имеют иной по сравнению с общей нормой родовой объект охраны, основной непосредственный объект составов общих должностных преступлений учтен в них в качестве дополнительного непосредственного, что свидетельствует об их специальном характере. Например, ст. ст. 299 - 302, 305 УК РФ о преступлениях против правосудия, совершаемых органами предварительного расследования и суда; ст. 142.1 УК РФ о фальсификации итогов голосования и другие аналогичным образом построенные нормы.
--------------------------------
<6> Кучер В.Г. Понятие и виды специальных норм Особенной части советского уголовного законодательств // Проблемы совершенствования советского законодательства. М., 1990. Вып. 48. С. 112 - 113.
Если в диспозициях статей прямо указано либо это однозначно понятно из их смысла, что деяния могут совершаться и должностными, и недолжностными лицами, такие нормы в части, предусматривающей ответственность должностных лиц, являются специальными по отношению к нормам об общих составах должностных преступлений и по правилам разрешения конкуренции норм именно им отдается предпочтение при квалификации. Такие нормы также признаются двуобъектными, их также именуют частично-специальными <7>, имеют иной по сравнению с общей нормой родовой объект охраны, основной непосредственный объект составов общих должностных преступлений учтен в них в качестве дополнительного факультативного (т.е. нарушается не всегда), что свидетельствует об их частично специальном характере. Например, п. "б" ч. 3 ст. 188 УК РФ о контрабанде, совершаемой должностным лицом с использованием своего служебного положения; ст. 133 УК РФ о понуждении к действиям сексуального характера с использованием иной (в том числе служебной) зависимости потерпевшей.
--------------------------------
<7> Там же. С. 114 - 115.
Если в диспозициях статей не прописано и косвенно не подразумевается, что деяния могут быть совершены должностными лицами с использованием служебного положения, такие нормы не являются специальными по отношению к нормам об общих составах должностных преступлений и при совершении указанных деяний должностными лицами применяется квалификация по идеальной совокупности преступлений. Конструкция таких составов, отсутствие указаний на возможность их совершения должностным лицом с использованием своего служебного положения позволяют сделать вывод о том, что они не охватывают собой посягательства на основной непосредственный объект общих составов должностных преступлений и рассчитаны на круг лиц, не наделенных специальными полномочиями (например, ст. ст. 148, 216 - 219, 236, 249, 257 УК РФ и др.). Главенствующим в теории уголовного права является мнение о том, что совершение указанных деяний должностными лицами образует идеальную совокупность преступлений, поскольку причиняется вред нескольким самостоятельным объектам охраны, учтенным различными составами преступлений <8>.
--------------------------------
<8> Горелик А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм: Учебное пособие. Красноярск, 1996. С. 28 - 31; Устименко В.В. Квалификация преступлений со специальным субъектом. Киев, 1988. С. 5 - 20 и др.
Судебная практика в целом придерживается указанных общих правил квалификации преступлений должностных лиц, о чем имеются указания в Постановлениях Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. № 4 "О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге", Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. № 14 "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" и др.
Однако разъяснения по вопросам квалификации преступлений должностных лиц, содержащиеся в актах высшей судебной инстанции и научной литературе, не могут быть в полном объеме применимы для уголовно-правовой оценки деяний воинских начальников, выступающих субъектами преступлений, предусмотренных ст. ст. 340 - 344, 350 - 352 УК РФ.
Специальными признаками указанных норм по сравнению с общими (ст. ст. 285, 286, 293 УК РФ) являются: во-первых, особый круг воинских субъектов, входящих в состав наряда, караула, автомобильной службы; во-вторых, определенная сфера управленческой (властной) деятельности. Специфика данных видов военной службы заключается в том, что воинские должностные лица при их несении обладают "двойным должностным статусом" <9>: 1) общим - правами и обязанностями, которые у них имеются всегда в связи с должностными функциями; 2) специальным - правами и обязанностями, которыми они наделены только на период несения того или иного специального вида военной службы. Это означает следующее:
--------------------------------
<9> Зателепин О.К. Указ. соч.
Если при несении специальной службы или эксплуатации военного транспорта нарушены общие должностные обязанности, вытекающие из организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций должностного лица, содеянное должно квалифицироваться по ст. 285 (ст. ст. 286, 293) УК РФ.
Если при несении специальной службы или эксплуатации военного транспорта нарушены не общие, а специальные должностные обязанности, регламентированные уставами, инструкциями и другими нормативными предписаниями применительно к соответствующей специальной сфере военно-служебных отношений, содеянное должно квалифицироваться по ст. 340 (ст. ст. 341, 342, 343, 344) или ст. 350 (ст. ст. 351, 352) УК РФ.
Правоприменительные органы в основном придерживаются указанных правил квалификации воинских должностных преступлений, однако встречаются и ошибки.
Нарушение общих должностных обязанностей при несении специальной службы или эксплуатации военного транспорта порой влекло необоснованную квалификацию судами действий воинских начальников по специальным нормам о воинских должностных преступлениях.
Московским гарнизонным военным судом по п. п. "а", "в" ч. 3 ст. 286 и ст. 344 УК РФ осужден ефрейтор Т. По делу установлено, что Т., являясь дежурным по роте - начальником по должности для дневального по роте рядового М., выражая недовольство тем, как последний стоит на тумбочке дневального, нанес ему удар кулаком по телу, причинив двухмоментный разрыв селезенки - тяжкий вред здоровью <10>.
--------------------------------
<10> Наряд Московской городской военной прокуратуры с копиями приговоров Московского гарнизонного военного суда, народных судов и определений Московского окружного военного суда № Н-12 за 2000 год. Т. 4. С. 2 - 4.
Очевидно, что в данном случае Т. были нарушены только общие должностные обязанности, вследствие чего квалификация содеянного по ст. 344 УК РФ была излишней.
По другому делу старшина автотранспортной роты Г. был признан виновным в нарушении правил вождения и эксплуатации транспортной машины, повлекшем гибель человека, и осужден военным трибуналом по ст. 252 УК РСФСР (ст. 350 УК РФ).
По делу установлено, что Г., являясь прямым начальником для водителя В., допустил последнего к управлению автомобилем в нетрезвом состоянии и вместе с ним выехал в город. В пути следования В. не справился с управлением и совершил наезд на велосипедиста, который от полученных телесных повреждений скончался.
Военный трибунал Уральского военного округа своим определением признал, что в действиях Г. отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 252 УК РСФСР (ст. 350 УК РФ), так как он никакого отношения к вождению автомобиля не имел. Он не был назначен старшим машины, а самовольно выехал из части вместе с В.; к должностным лицам, на которых постоянно или временно возложены обязанности по эксплуатации машин, он как старшина автороты в соответствии с наставлением по автотракторной службе не относился и не являлся ответственным за правильное использование и эксплуатацию автотракторной техники.
В дальнейшем Военная коллегия Верховного Суда СССР своим определением указала, что Г., занимавший штатную должность старшины автотранспортной роты, являлся прямым начальником водителя В. Будучи ответственным за дисциплину, поддержание внутреннего порядка и правильное несение службы подчиненными, он обязан был пресечь самовольный выезд В. из части. Но он, напротив, разрешил выезд В., сам выехал с ним и совместно с ним употреблял спиртные напитки, а затем допустил пьяного В. к управлению автомобилем, что и привело к тяжким последствиям. С учетом изложенного, принимая во внимание, что Г., сам являясь водителем, должен был осознавать возможность наступления тяжких последствий, его действия суд квалифицировал по п. "а" ст. 260 УК РСФСР (ст. 286 УК РФ) <11>.
--------------------------------
<11> Определение Военной коллегии Верховного Суда СССР по делу Г. // Информационный бюллетень Главной военной прокуратуры. 1964. № 1 (59). С. 52 - 54.
По некоторым уголовным делам правоприменительные органы ошибочно квалифицировали действия воинских должностных лиц по совокупности общей и специальной нормы, тогда как требовалось применение правил разрешения конкуренции норм.
Органами предварительного следствия младший сержант С. обвинялся в том, что во время исполнения обязанностей конвойного караула по охране лиц, содержащихся на гауптвахте, за отказ подмести плац избил арестованного младшего сержанта А., причинив ему закрытый перелом носа, т.е. легкий вред здоровью. Действия С. органами предварительного следствия были квалифицированы по п. "а" ч. 3 ст. 286 и ч. 2 ст. 342 УК РФ.
Справедливо отметив, что причиненный потерпевшему вред, предупреждение которого входило в обязанности караула, тяжким последствием не является, Омский гарнизонный военный суд обоснованно переквалифицировал содеянное с ч. 2 на ч. 1 ст. 342 УК РФ.
Одновременно суд исключил из обвинения С. п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ и тем самым правильно разрешил конкуренцию норм в пользу специальной нормы о нарушении правил несения караульной службы <12>.
--------------------------------
<12> Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.) / Под ред. Н.А. Петухова, А.Т. Уколова. М., 2002. С. 77 - 78.
По другому делу органами предварительного следствия младший сержант К. обвинялся в том, что 19 и 29 ноября 1999 г. в г. Москве во время несения патрульно-постовой службы в качестве патрульного, уклоняясь от маршрута патрулирования, необоснованно производил досмотр граждан У. и Е., в результате чего похитил у них крупные суммы денег, при этом У. нанес удары специальным средством - палкой резиновой ПР-89, причинив открытую черепно-мозговую травму, перелом свода и основания черепа - тяжкий вред здоровью. Эти действия органы предварительного следствия квалифицировали по ч. 2 ст. 343 и п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ.
Московский гарнизонный военный суд не согласился с такой юридической оценкой содеянного, исключив из обвинения К. п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ, при этом было указано, что действия подсудимого полностью охватываются ч. 2 ст. 343 УК РФ. Несмотря на спорную мотивировку принятого решения о том, что К. не являлся должностным лицом, по сути, была правильно разрешена конкуренция общей и специальной норм в пользу специальной нормы ч. 2 ст. 343 УК РФ <13>.
--------------------------------
<13> Наряд Московской городской военной прокуратуры с копиями приговоров Московского гарнизонного военного суда, народных судов и определений Московского окружного военного суда № Н-12 за 2000 год. Т. 2. С. 258 - 269.
Полностью исключить подобные ошибки возможно за счет применения общих правил квалификации воинских должностных преступлений в сфере несения специальных видов военной службы и эксплуатации военного транспорта, которые могут быть сформулированы следующим образом. Подлежат квалификации:
1) по специальной норме ст. ст. 340 - 344 (ст. ст. 350 - 352) УК РФ - действия должностного лица, выразившиеся в нарушении правил несения специальной службы (эксплуатации военного транспорта), соблюдение которых входило не в общие, а в специальные должностные обязанности;
2) по общей норме ст. 285 (ст. ст. 286, 293) УК РФ - действия должностного лица, выразившиеся в нарушении общих должностных обязанностей при несении специальной службы или эксплуатации военного транспорта;
3) по совокупности ст. 340 (ст. ст. 341, 342, 343, 344, 350, 351, 352) и ст. 285 (ст. ст. 286, 293) УК РФ - действия должностного лица, выразившиеся в нарушении как специальных, так и общих должностных обязанностей при несении специальной службы или эксплуатации военного транспорта.
